Возвращение Мюнхгаузена (Повести, Новеллы)

- Черт возьми, - воскликнул Гни, - как они пробрались с неба под крышку горшка?!

- Чтоб объяснить то, - заговорил незнакомец, - что внутри печного горшка, незачем карабкаться на небо - ответ тут же, под донцем, у земли. А чтоб объяснить то, что зародилось в голове, - незачем странствовать по свету: ответ тут же, под теменем, рядом с вопросом. Загадка всегда делается из разгадки, и ответы - так было и будет - всегда старше вопросов. Не буди спутников, пусть отоспятся: вам предстоит долгий и трудный возврат.

И, прихватив с собой горшок, старик скрылся в тьме пещеры.

В тот же день трое направились в обратный путь.

Добрая традиция сюжетосложения требует, чтобы туда рассказывалось на долгих, а назад - на перекладных. Итак, предположим, что мои трое, стоптав дюжину подметок, подходят к исходу: их встречает родной городок; церковный служка, пробиравшийся, подоткнув рясу, меж луж, чинно раскланивается с Ингом; девушка со вспучившимся животом, завидев Нига, роняет ведра в грязь; завсегдатаи "Трех королей", высунувшись в окно, кричат и машут Гни, но трое, не выпуская из рук посохов, - мимо и дальше; впереди Ниг: он ведет их к Игноте.

Пришли. Во дворе пусто: лишь колесная колея, насвежо вдавленная в грязь, да ветки хвои, от ворот к порогу. Стучат - никого. Ниг толкает, дверь - отскочила; входят в сени. "Здесь". Но и дверь в каморку Игноты настежь; на лежанке мятая солома; в воздухе ладан, и никого. Ниг снял шляпу. Двое других за ним. И выйдя молча, путники - вслед за зелеными иглами хвои к ограде кладбища. И меж крестов никого. Только издалека чавкающая о землю лопата. На звук. Провожавших, если и были, уже нет. Замешкался только могильщик: земля была тугая и противилась лопате.

- Здесь Игнота? - спросил Ниг.

- Здесь. Только если вам от нее что-нибудь нужно, приходите попозднее, когда кончится вечность.

- Нам ничего от нее не нужно, кроме ответа на один вопрос.

- Наше дело - закапывать трупы, а не откапывать вопросы. А трупы, как вам известно, неразговорчивы: о чем ни спроси, и рта не раскроют. Хотя вру, - ухмыльнулся могильщик и хитро подмигнул, - раскрывать-то они его раскрывают, будто слово какое хотят последнее, только сказать его им не дают - сначала тесьмой зубы к зубам, потом забьют рот землей, и какое это слово, слово мертвых, так никто никогда и не слыхал. А любопытно бы.

- Неуч,- процедил Инг.

- Почему нет креста? - осведомился Гни.

- Таким не ставят, - пробурчал могильщик и снова взялся за заступ.

Тогда трое, скрестив посохи, увязали их в крест; когда он раскинул свои прямые деревянные руки над Игнотой, Инг сказал:

- Да, страна вопросов все ширится и множит свои богатства, страна вопросов - цветет все пестрее, все ярче и изобильнее, но страна ответов пустынна, нища и уныла, как вот это кладбище. Поэтому...

- Выпьем. Аминь, - подсказал Гни.

Все трое закончили историю там, где ее и начали: в "Трех королях". Уф, все.

Фэв сидел, неровно и хрипло дыша. Глаза нырнули назад, в жир. Председатель не сразу нарушил молчание: - Что ж, и для вашей истории найдется место в нашей несуществующей библиотеке. - Он окунул пальцы в черную пустоту полок, как бы выбирая место, куда поставить ненаписанную книгу. - Тема ваша - это, по-моему, какой-то веселый катафалк: быстро кружа спицами средь весело мигающих факелов, он пляшет на ухабах, раскачивая пестрыми кистями и погребальной мишурой, - и все-таки это катафалк и путь его к кладбищу. Можете считать меня брюзгой, но вы все, уважаемые замыслители, норовите свалить сюжетные концы в одну и ту же могильную яму. Так не годится. Искусство литературного эндшпиля требует более тонких и многообразных разработок. Упасть в яму - легко, выбраться из нее, если она притом глубока, - труднее. Ведь не затем же мы отшвырнули перья, чтобы взять в руки лопаты могильщиков.

- Может быть, вы и правы, - качнул головой Фэв. - Мы действительно, не знаю почему, чаще делаем ход с белой клетки на черную, чем с черной на белую. Тематические разрешения у нас не благополучны, потому что... неблагополучны. Но если уж на то пошло, я берусь показать, что умею плыть и против ветра. Это будет недлинно: я столкну экспозицию моей темы в могилу, на самое дно, а затем прошу наблюдать, как она будет оттуда выкарабкиваться наверх - в жизнь.

- Ну-ну, послушаем, - улыбнулся Зез, пододвигаясь с креслом к рассказчику. - Дерзайте.

Фэв поднял лицо кверху, как бы усиливаясь что-то вспомнить; фиолетовые блики прыгнули с потолка на вспучившиеся пузыри его щек.