Возвращение морского дьявола

– Желаю продать эту скромную вещичку, – сказал Персиваль, убирая футляр обратно в костюм.

Сначала сдвинув очки со лба на глаза, затем вооружившись лупой, хозяин магазина некоторое время рассматривал редкость, после чего, улыбнувшись теперь во весь рот, обратился к Персивалю:

– Осмелюсь поинтересоваться – в вашем футляре есть еще такие же… вещички?

– Естественно, – ответил Персиваль с некоторым пафосом и, повернувшись к Рафаэлю, незаметно ему подмигнул. – Но для начала я хотел бы решить вопрос цены с этой. Все будет зависеть от того, действительно ли вы хорошо разбираетесь в жемчуге…

Господин Каетано назвал цену, и Персиваль мгновенно ее удвоил. Начался торг. Впрочем, Персиваль особо не упирался, ведь жемчужина досталась ему в подарок, и вскоре испанец и француз сошлись в приемлемой для обоих цене. Тем временем Полетта выбрала подходящую маску, затем – еще одну. Заодно присмотрела несколько комплектов блесен и крючков. Персиваль расплатился за них некоторой частью золотых песо, вырученных за редкую вещичку, после чего выложил на прилавок еще две жемчужины – покрупнее и явно подороже.

Одна из них была перламутровой, слегка овальной, но с идеально гладкой поверхностью. Вторая, шарообразная, обладала изысканно изумрудным цветом, с тремя черными точками, расположенными равносторонним треугольником, и это считалось очень большой редкостью.

На этот раз глаза Рафаэля не только округлились, но и полезли на лоб, а очки господина Каетано мгновенно запотели, и он был вынужден их снять, чтобы протереть бархоткой. Теперь изучение жемчужин под лупой и под непроизвольное цоканье языком длилось дольше, а последующий торг стал более эмоционален. В итоге продавец и покупатель сошлись в цене, но, чтобы расплатиться, владельцу магазина пришлось наведаться в свой кабинет, достать деньги из сейфа и поместить в него же очень дорогие вещички.

А затем Персиваль извлек из своего кожаного футляра еще две жемчужины, и тут уже и Рафаэль, и господин Каетано не смогли сдержать удивленно-восхищенных возгласов, не передающихся словами.

– Откуда же у вас такие… такое… богатство? – не смог удержаться от вопроса хозяин «Ожерелья Гуттиэре», глядя на переливчато-серую и белоснежную жемчужины одинакового размера и одинаковой сферической формы, которые были, наверное, самыми крупными, которые Каетано доводилось наблюдать в непосредственной близости.

– Господин Каетано, я готов стать вашим постоянным и эксклюзивным поставщиком, – доверительно сказал Персиваль. – При условии, что сейчас вы не станете скупердяйничать, как во время наших двух предыдущих сделок.

– Я-а-а… не скупердяйничаю! – Господин Каетано вытер бархоткой вспотевший лоб. – Я хорошо отдаю себе отчет, сколько стоят… сколько стоит ваш товар, и с радостью его… их приобрету, но… Но боюсь, что сейчас у меня нет возможности с вами расплатиться…

– Ну что ж, в таком случае… – Персиваль протянул руку к двум огромным жемчужинам, но испанец ее перехватил.

– Погодите, погодите! Минуточку, одну минуточку!

Он вновь схватился за лупу, но и невооруженным глазом было видно, что каждая лежащая на прилавке, редчайшая по размеру и окрасу жемчужина стоила целого состояния.

– Господин Персиваль, я готов купить обе, но вы должны понять…

– Что вы конкретно предлагаете?

– Я могу дать задаток при условии, что завтра заплачу остальное… Вы же собираетесь участвовать в турнире! Значит, завтра придете в охотничий клуб «Меткий стрелок» на общую конференцию участников. Там я с вами и расплачусь, не сомневайтесь.

– Хорошо! Мы с сестрой потеряли у вас слишком много времени. Несите свой задаток, и я под соответствующую расписку оставлю вам одну из этих жемчужин. Вторую получите, если до начала конференции рыболовов найдете всю оговоренную сумму.

Взяв дрожащими пальцами жемчужину переливчато-серого цвета, господин Каетано вновь удалился в свой кабинет, чтобы окончательно избавить сейф от денежной наличности.

Как только за ним закрылась дверь, звонок колокольчика известил, что в магазин пожаловал кто-то еще. Обратив внимание на новых посетителей, Рафаэль во второй раз за последние десть минут издал удивленно-восхищенный возглас:

– Гуттиэре? Не может быть!

– Здравствуй, Рафаэль! – искренне обрадовалась ему девушка, словно осветившая помещение магазина своей утонченной красотой.

– О! Один из самых умелых ловцов жемчуга, которого я знаю! – Сопровождавший красотку статный, обладавший окладистой бородой мужчина с доброй улыбкой протянул руку ошеломленному арауканцу.

– Господин Ольсен! – Расцветший в ответной улыбке Рафаэль поспешил ее пожать. – Думается мне, возвращение вас и вашей супруги в Буэнос-Айрес дает газетчикам повод для очередной сенсации!

– Это – пустяки, – покивал статный посетитель. – Но я очень удивлен! Почему этот магазин носит имя моей супруги – «Ожерелье Гуттиэре»?!

– По-моему, прекрасное название, – высказал свое мнение Персиваль и, шагнув навстречу Ольсену, который был выше его на две головы, представил себя и сестру.