Возвращение на Арвиндж

Городским жителям не так уж часто выпадает возможность насладиться тихим летним вечерком, закатом, свежей зеленью подмосковных июньских берез. Только за городом, вырвавшись хоть на пару дней из бесконечной суеты и круговерти московской жизни, можно оценить настоящие природные краски, которые не найдешь в городе и не увидишь в экране телевизора, пестрящем насыщенными искусственными цветами. Именно поэтому столь ценятся летние субботние вечера, которые проводишь на даче, в уютной беседке со старыми добрыми друзьями, неторопливо беседуя на всевозможные темы – от основ мироздания до причины подозрительного стука в подвеске автомобиля. А если еще и погода преподносит подарок, не льет серый дождик, и солнышко закатывается за горизонт золотым шаром, обещая назавтра погожий день… Тогда к черту Египет и Турцию! Три-четыре такие субботы, и можно считать, что лето удалось.

Готовить шашлыки было еще рановато, хотелось дождаться прохлады, чтобы комфортнее было возиться у костра, и трое друзей пока просто сидели в беседке, разговаривая и изредка наполняя рюмки, отчего беседа становилась все живее и увлекательнее.

Дружили они с раннего детства, когда еще малышами проводили на даче почти по полгода, с мая до первых октябрьских заморозков. Немного повзрослев, в школьные годы, стали встречаться и в городе, но это было не совсем то. Разве сравнишь бесцельное болтание по московским улицам с полными событий и удивительных приключений днями на даче? Ждали весны, чтобы на майские праздники примчаться на свои садовые участки, быстренько отпахать установленный родителями оброк по перекопке грядок в огороде, и закатиться в лес, к костру, гитарам и запрещенным сигаретам, а позже и к стаканам портвейна.

Жизнь шла своим чередом, они взрослели. Отслужили в армии, отучились в институтах, находили и меняли работу. Появились семьи, на даче теперь проводили лето и сидели в лесу у костра их дети.

Они не замечали прошедших лет, оставаясь в душе все теми же пацанами. Только иногда, взглянув друг на друга, ловили себя на мысли, что несколько изменились за прошедшие годы. Вот этот солидный бородатый мужчина был когда-то худеньким пареньком, лучшим велосипедистом поселка, прыгавшим через канавы на своем дряхлом «Школьнике» и крутившим такие фигуры, которые сейчас с трудом делают на специальных спортивных велосипедах. Другой, с заметным пивным брюшком, плавал хорошим кролем, и нырял метров на тридцать, так что его и четверо не могли поймать в пруду, если затевалась игра по поимке Ихтиандра. А этот, с седыми прядями в длинном проборе, носил вытертые, заплатанные джинсы, индейскую куртку с бахромой и волосы до плеч, перетянутые кожаным ремешком, пел под гитару баллады на английском, один в один «снимая» на гитаре «Битлз», «Дорз» и «Лэд Зеппелин».

Теперь им было уже за сорок. В молодости все отслужили срочную солдатами и, собравшись вот так, летним вечером, любили порассказать увлекательные истории из своей армейской жизни. Об армии имеет смысл говорить с теми, кто ее прошел, другие просто не понимают тонкостей и нюансов ситуаций. Что и говорить, эта тема неизбывная, и чем старше становишься, тем больше потребности возникает что-то вспомнить и обсудить. Ведь если живешь в большом городе, работаешь в комфортабельном офисе, а в отпуск уезжаешь на берег теплого моря и жизнь твоя катится по гладкой накатанной дороге, начинаешь вдруг понимать, что все экстримы происходили с тобой именно в армии. И если уж рассказывать о приключениях, так не о том, что чуть не попал в полицию за совершенно безобидный инцидент в кипрском отеле, или о том, как загорал на берегу Красного моря…

– Ну, за вас, ребята, – приподнял рюмку Коля.

– Сантэ, – отсалютовал Игорь.

– Вотр сантэ, – подыграл ему Димка.

Похрустев огурчиками, продолжили беседу.

– …нет, ты не скажи! Устав Гарнизонной и Караульной Служб, да и вообще любой из Уставов Вооруженных Сил, – не такая уж тупая штука, – продолжал развивать мысль Димка. – Сколько об этом говорено-переговорено, но чем дальше, тем больше я соглашаюсь, что все уставы написаны не просто так. Говорят, кровью написаны! И это не преувеличение. Там каждая фраза выверена и отточена. Ясно, сколько пота и крови было пролито, прежде чем пришли к таким формулировкам. Главное, каждое понятие определено, а фраза имеет только одно, конкретное значение, и ее нельзя толковать двояко. «Часовой обязан, часовой имеет право… часовому запрещается… Петь, плясать, играть на музыкальных инструментах…» Скажи, кому в голову придет петь и плясать на посту?

Для сравнения можем взять хоть бы современную коммерческую фирму. Знаешь, бывает, поставят задачу: нужно написать должностные обязанности сотрудников отдела или департамента. Ну кому придет в голову писать в разделе «Работник не имеет право…» фразу вроде: «Спать, отправлять естественные надобности…»

Димка так закруглил рукой последнюю фразу, что чуть не опрокинул стоявший на столе бокал пива. Игорь демонстративно отодвинул бокал, как бы призывая не горячиться, и, сделав многозначительную паузу, спросил: