Возвращение не гарантируется

— Ничего себе, какая крутизна! — сказал Ерш, задрав голову на уходящие к небу модерновые этажи. — Я в таких гостиницах никогда и не был!

— Я тоже, — кивнул Скат.

Их спутницы, конечно же, бывали в пятизвездных отелях, но хвастаться этим благоразумно не стали. Только когда Ерш замешкался перед вращающейся дверью, Галка, не удержавшись, сказала:

— Не бойся, если даже застрянешь, ничего страшного — можно рукой прокрутить. У меня несколько раз было такое…

— А что ты делала в гостиницах? — спросил Ерш.

— Да так, к подруге приходила…

К какой подруге и зачем она приходила, пояснять Галка не стала, но Скат и Ерш обменялись многозначительными взглядами.

В просторном вестибюле стрелки с надписями «Вручение премий» на специальных высоких подставках показывали направление движения. Идти надо было к винтовой мраморной лестнице, которая окружала свисающую с далекого потолка переливающуюся огнями хрустальную люстру, метров восьми-десяти высотой. У входа на лестницу стояли два секьюрити в черных костюмах. Один проверил пригласительные билеты, осмотрел вновь прибывших гостей и покачал головой.

— Извините… Дресс-код…

— Какой еще дресс-код? — недружелюбно спросил Скат, который вообще не знал, что это такое.

— Дресс-код сегодня — вечерние платья и костюмы.

— А мы что, голые? — набычился Скат. Он был в брюках и белой рубашке, девушки в коротких платьях, Галка на «шпильках», Джен на плоской подошве.

— А я вообще этому вашему коду соответствую! — выпрямил грудь Ерш. Он действительно был в поношенном костюме, который одолжил у Карлсона. Именно в нем Карлсон пошел бы на вечеринку, если бы не был заменен на Галку.

— Это не тот костюм, — отмахнувшись, охранник связался с кем-то по рации и четко доложил: — Тут пришли две пары, не соблюдающие дресс-код!

— Так не пускай, — раздался спокойный голос из динамика. — Ясно же, что это нарушение протокола!

— Да, но у них пригласительные, подписанные лично Извольским.

— А-а, так это меняет дело! Тогда пропускай! И будь с ними полюбезней!

Секьюрити опустил рацию и улыбнулся.

— Извините, произошло недоразумение. Прошу вас.

Они поднялись на второй этаж. Здесь большой, ярко освещенный холл был превращен в нечто среднее между кафе и конференц-залом. Его заставили высокими столиками, в конце устроили небольшой подиум, на котором стояли микрофоны и толпились журналисты, держащие наготове телекамеры, фотоаппараты или диктофоны. Слева от входа бармен за стойкой наливал желающим виски, коньяк или вино. Рядом стоял столик с закусками.

— О, а я как раз не успела поесть, — оживилась Галка, взяла у бармена бокал с шампанским и, подойдя к столику, принялась уплетать за обе щеки наколотые на шпажки крохотные бутерброды.

— Ты же не ешь в это время, — укорила Джен.

Но Галка только засмеялась.

— Еще никто не поправился от того, что съел в гостях, — парировала она. — Присоединяйтесь!

— Пожалуй, и мы последуем этому мудрому принципу, — произнес Ерш, и Скат согласно кивнул.

Они взяли виски и тоже съели по бутерброду. Народу собралось достаточно много. Почти все были в торжественных нарядах — смокингах или дорогих костюмах с галстуками. Женщины — в длинных платьях с открытыми плечами и ювелирными украшениями. Впрочем, были и те, кто не очень старательно придерживался дресс-кода — очевидно, и их приглашали большие начальники, или сами они являлись важными птицами, хотя вовсе не были на них похожи. Надо сказать, что по каким-то неуловимым признакам Ерш и Скат выделялись среди остальных мужчин, в то время как Джен и Галка растворялись в основной женской массе и не бросались в глаза.

Через некоторое время началась процедура награждения. На подиум вызвали знаменитого автора романов про спецназ Клима Потемкина. Это был еще молодой — сорок с небольшим, но уже чрезмерно упитанный человек, наголо бритый и со шведской щетиной, которая наполовину разбавлялась сединой, никак его не красила и, вопреки задумке, не придавала мужественности, а только старила и создавала впечатление неряшливой неухоженности. Плюс глаза ребенка, сосущего грудь: бессмысленные, но удовлетворенные. Да и вообще крутой писатель напоминал гоголь-моголь. А ему очень хотелось быть непоколебимым и твердым, как скала. Осведомленные люди и внимательные читатели знали, что ради этого он даже сменил мягкое, почти нежное имя Валя Прельский на брутальное Клим Потемкин и разукрасил свою биографию героическими фактами, которые, по мере развития информационно-справочных систем интернета, журналисты выщелкивали из нее один за другим, как семечки из подсолнуха. Впрочем, здесь и сейчас никому не было до этого никакого дела. Ему вручили золотую медаль на ленточке и диплом 1-й степени в красивом кожаном переплете.