Возвращение «Одиссея»

– Скрылся. Сам скрылся и сообщников с собой увел. Горелика и Нефедова. Только эти двое недавно спокойно домой возвратились. И предъявить им нечего, представляешь! Да, были в том доме, да, слышали крики, но помочь не могли – их самих на прицеле держали. Григорян? Да, выскочил, увел их, так со страху сбежали, а сейчас одумались и готовы сотрудничать со следствием, все, что знают – рассказывают, но чтобы преступления совершать? Да ни за что! Они люди законопослушные и любую помощь закону всегда оказать готовы. Не придерешься, одним словом. Ну и ладно, свидетели он действительно ценные.

В этот момент в палату буквально ворвался Лисицын, такой же бледный и осунувшийся, как и Кончак.

– Вася, ты как? А, Гордон, привет, – он перешел на английский.

– Здорово, Алекс, – ответил американец.

– Мужики, а вы давно знакомы? – задал логичный вопрос Щербатов.

Его собеседники недоуменно переглянулись, растеряно улыбнулись, а потом просто рассмеялись. Искренне, от души, как не смеялись с того самого дня, когда Щербатов попал в гости к Беку.

Волнение и профессионализм сыграли с ними веселую шутку – они долго работали друг против друга, изучали друг друга, видели фотографии друг друга чаще, чем фотографии собственных родителей. В этой драке они сроднились, как роднятся боксеры, мечтающие порвать друг друга на ринге, но не видящие причин для личной ненависти вне боя.

Сейчас три опера просто болтали. О женах, о поездках на море, об охоте, которая, как оказалось, была их общей страстью.

Щербатов приглашал своих гостей в тверские леса, соблазняя огромными лосями, уверяя, что нет в мире охоты, хотя бы немного похожей на глухариную.

Потом майор посерьезнел.

– Значит, Шакал, говоришь?

– Да, установили субчика. Нашли родимого. Бывший пехотинец, отслужил один контракт, продлевать не стал. Был повернут на стрельбе, побеждал в соревнованиях. Жил один, часто уезжал, теперь, слава богу, никуда не поедет.

– Это вы о чем сейчас? – поинтересовался Лисицын.

– Да о той сволочи, киллере, который наших ребят убил. Представляешь, обозвался Шакалом, несколько лет мочил людей за бешеные бабки и поймать его никто не мог. Да что там, вон Гордон говорит – клиенты, кто его установить хотел, сами ласты склеили. А на нас зубы сломал – поспешил, ну и на своей же бомбе подорвался.

– Подождите, подождите. Мужчины, я чего-то не понял. Гордон, у вас в пехоте солдатами что, интеллектуалы служат? Человек всего за несколько лет обрастает богатой клиентурой, гребет с них деньги лопатой, сам оставаясь невидимкой, водит за нос и полицию, и ФБР, да еще и любопытных клиентов на раз-два выявляет. И все это простой пехотинец? Вы уверены, враги закадычные?

Кончак совершенно по-русски почесал затылок.

– То, что заказ был сделан Шакалу, мы уверены. Брат «Пана» соврать не мог.

– «Пан» – это Григорян, что ли? И почему же тот брат не мог соврать?

– Потому что не мог, не наглей с вопросами, а то я спрошу, за что тебе в прошлом году Красную звезду дали, – разозлился Кончак.

Лисицын ответил лишь взглядом, но настолько красноречивым!

– Брэк, мужики, хорош собачиться! – не на шутку струхнул Щербатов, уже отвлекшийся от страшных воспоминаний.

Надувшиеся было, как петухи перед дракой, противники посмотрели на него и, немного, почти по-детски, посопев, дружно выдохнули. Действительно, как-то не время и не место для ссоры, да и повод, если честно, не очень.

– Хочешь сказать, мы рано расслабились? Если так… – американец нахмурился, – давай прикинем, как у вас говорят, что-то там к носу. Кстати, никогда не понимал, в чем здесь юмор, но об этом позже. Еще раз. Что мы знаем точно? «Пан» через брата сделал Шакалу заказ, – он загнул первый палец. – Если погиб кто-то другой, то Шакал знает, что один из заказанных жив, это два. Третье – Шакал выполняет заказ всегда. Четвертое – Бэзил, – он назвал Щербатова на английский манер, – жил под другим именем и до недавнего времени был недоступен. И пятое – теперь убийца может узнать, где его искать. Здесь, джентльмены. В этой палате.

Кончак продемонстрировал сжатый кулак.

С этого момента праздная болтовня кончилась, превратившись в подобие оперативного совещания, в котором на равных правах участвовали американский контрразведчик, советский разведчик и милиционер. Без санкции политиков, без долгой и нудной дипломатической переписки.

Лишь тогда, на переломе эпох, когда еще ни сами политики, ни их дипломаты не понимали, куда катится мир, мог произойти этот разговор, не попавший на страницы истории, но спасший жизни людей. Немногие, пусть единицы, но они остались жить, даже не подозревая, что смерть прошла где-то совсем рядом. Потому что Шакал не взял на них заказ.

В результате все согласились, что Шакал – это все-таки не один человек. Организовать такое в одиночку возможно только в фантазиях писателей и сценаристов.