Возвращение‌ ‌«Пионера»

Абсолютное большинство частиц сгорит в верхних слоях атмосферы: звездные дожди следующей весной будут густыми и красивенными. Но и крохотной доли частиц, умудрившихся добраться до поверхности планеты, хватит, чтобы погубить очень многое и многих: спектральный анализ подтвердил, что лед кометы вправду богат цианидами и другим газами, слабо совместимыми с жизнью. Добавит бед и основная часть облака, которая не будет захвачена атмосферой, а просто облепит ее ядовито-пылевой и слабо проницаемой для солнечной радиации рубашкой.

К лету Земля выскочит из этого облака, растянувшегося на сотни тысяч километров, рано или поздно оправится от ран и потрясений, возможно, дождется очистки атмосферы и даже запустит новые спутники вместо срубленных отставшими от хвоста кометы метеоритами. А осенью снова влетит в это же смертельное облако. Весной — еще раз. И еще через полгода. И так будет продолжаться долго, пока облако не уползет вслед за кометой. Но расчеты показывают, что оно не уползет, а, наоборот, выйдет на новую эллиптическую орбиту вокруг Солнца — и эту орбиту Земля будет пересекать, попадая в неубывающее облако, вечно.

Так что на следующем витке комета Галлея, которая на сей раз выйдет с удобной для обзора стороны, может так и не дождаться массового внимания от человечества, остатки которого вряд ли захотят любоваться своей невольной убийцей.

— Одна комета, даже просто след от нее — все человечество порешит? — не поверил я.

— Динозаврам хватило, — сказал Обухов.

— Да при чем тут… — начал я и замолчал.

Динозавры по правде вымерли из-за кометы — вернее, из-за изменения климата и растительного мира, а изменило их падение космического камушка. Читал я про это то ли в «Юном технике», то ли в «Науке и жизни».

— Это… фантастика какая-то, да? — спросила Инна. — Так же не бывает. Если бы так было, все бы давно про это написали, подготовка бы шла, бомбоубежища там, ракеты и…

Она замолчала.

Обухов сказал:

— Результаты наблюдений общедоступны, спектрограммы и бэ-вэ-эр-фотометрия вполне очевидны. Ускорение эмиссии циана бесспорно уже сейчас. Прогнозы просчитываются в довольно широком диапазоне, но позитивный, согласно которому выброса не будет, — не больше трех процентов вероятности. Еще восемь — за то, что выброс окажется безвредным или произойдет после того, как комета минует орбиту Земли. Я сам все пересчитал, трижды. И не я один.

Он покосился на Главного, тот поправил шарф и снова застыл.

Вот так. Мы думали, они на Антона обижаются, поэтому прощаться не вышли, а они, оказывается, считали сидели. Перепроверяли расчеты, выкладки и варианты.

Обухов продолжил:

— Мы молчим, чтобы панику не устраивать, ну и выход ищем. Американцы, возможно, тоже. Наши с ними связывались — аккуратно прощупать, в курсе там вообще или нет. Там очень жестко отказываются от любых контактов. На всех уровнях: НАСА, Вашингтон, личные контакты ученых и даже космонавтов с «Союза» — «Аполлона». То ли вредничают, то ли боятся, что мы пытаемся их СОИ навредить. Слышали, наверное — стратегическая оборонная инициатива, звездные войны, сбивать спутники в воздухе и так далее?

— Так может, они и комету собьют, — предположил я чуть ревниво.

— Это вряд ли, — сказал Обухов. — Такое никаким «Першингом» не собьешь, проще Эверест разбомбить, чтобы новая Марианская впадина получилась. А они и «Першинг» за орбиту выводить, к счастью, не умеют. Да и не успеют.

— Так полгода еще, — удивился Олег.

— Через полгода будет поздно. Необратимые… Короче, комета начнет кипеть и испаряться совсем интенсивно через три недели, максимум — месяц. И самое скверное, что процесс уже сейчас затрагивает внутренние каверны и стыки твердых пород, пока перекрытые, что преграждает свободную эмиссию газов в кому и интенсивно наращивает давление, которое создаст кумулятивный…

Он замолчал, виновато усмехнулся и уткнулся в кружку.

— А мы? — спросила Инна.

Обухов, как ни странно, легко ее понял и отрезал:

— Мы тоже не успеем.

— Даже если беспилотно? — не унималась Инна. — К Венере же получилось отправить. Если сделать аппараты с реактивной тягой, чтобы эту дуру чуть-чуть с курса сбить и направить в Солнце…

— Солнце, Юпитер и Сатурн своими массами за миллиарды лет с курса не сбили, а мы… В любом случае, это же надо придумывать, разрабатывать, производить, испытывать, запускать, выходить на сближение. Каждая из задач — на три Нобелевки. Допустим, справимся, но всякий раз потребуются годы. Придумывать — годы, разрабатывать — годы, и так далее. И лететь... Даже если традиционный корабль стартует прямо сейчас, пока комета идет на сближение, к перигелию, точке, в которой комета рекордно близка к Земле, выйдет через годы.

И смысл в этом, подумал я, пытаясь ухватить мелькнувшую только что мысль. А ухватил ее Олег:

— Традиционный.

Мы с Инной посмотрели на него. Инна так же медленно сказала:

— А «Пионер» нетрадиционный. Он же… За минуты или часы — ну, если струна позволяет, да?

Я поморщился и сказал: