Возвращение приграничного воина (ЛП)

— Нет такой причины, которая заставила бы меня сесть в седло вместе со Сторвиками. Они заманят нас в западню. Мы поедем вдвоем, только ты и я.

— Нет, — возразил Джон. — Он ищет меня. В этот раз я поеду один.

Роб напрягся.

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю, Роб. Всем своим сердцем. — То была чистая правда, хоть он и не знал, насколько затянется установившееся между ними перемирие. — Когда все закончится, и Вилли умрет, король придет в бешенство. Пусть он направит свой гнев только на одного Брансона.

— Думаешь, король отличит одного Брансона от другого? Сторвики, Брансоны — мы все для него на одно лицо.

— Этого он отличит. — Этот Брансон когда-то был королю другом.

— По цвету глаз, да?

Они одновременно издали смешок.

— Не тревожься. — Роб снова заговорил серьезно. — Гнев короля меня не заботит.

Я ничего не боюсь. Вот, что хотел сказать ему брат.

— Я знаю. И еще я знаю, хоть ты мне и не поверишь, что ради семьи одному из нас важно сохранить свое имя незапятнанным. — Ради семьи. Не думал он, что однажды произнесет эти слова. — Кроме того… — Он взглянул на Кейт, обновляя свое обещание, — … у меня есть свои причины желать ему смерти.

Роб пристально посмотрел на него.

— Клятву дала семья. Неважно, кто ее выполнит.

Чувство сопричастности заполонило его. Верно, он дал Кейт свое собственное, отдельное обещание, но в словах брата он ощутил поддержку. Роб позволит ему выполнить семейную клятву. И встанет за его спиной, как веками вставали поколения Брансонов, и поднимет меч, если тот упадет у Джона из рук.

Он откашлялся, глотая ком в горле.

— Я дам тебе испытать гнев короля, но в другой раз.

Неужели Роб снова рассмеялся? Странным образом отношения между ними немного наладились. Он подвел итог:

— Завтра я поеду один.

— Нет, — сказала вдруг Кейт. — Ты поедешь со мной.

* * *

Нет, в один голос выпалили они. Нет, нет и нет, повторяли они снова и снова, пока шепотом строили планы и переговаривались о том, куда мог направиться Вилли. Он где-то среди холмов. Ушел вглубь Англии. Нет, он вернулся на спорные территории.

В конце концов она перестала настаивать. Внезапно она прозрела и поняла, где он прячется.

Он там, откуда все началось. На Горбатом холме.

И она вернется туда и отыщет его. Одна.

Но прежде она должна сделать нечто еще. То, что потребует от нее куда большей отваги.

* * *

Дверь в спальню была открыта. Комната была пуста. Им не потребовалось никому ничего объяснять.

Завтра Джон собирался уехать.

Роб и Бесси подарили им прощальную ночь, но от этой ночи Кейт ждала большего. Она хотела доказать себе, что достойна называться Храброй Кейт. Она должна найти в себе смелость дать отпор любому врагу, и реальному, и воображаемому.

Джон, не колеблясь, вошел в комнату первым и присел у огня, вороша в очаге дрова. За порогом, на страже их уединения, устроился пес. Положив морду на лапы, он прикрыл глаза.

Кейт ступила внутрь и закрыла дверь. Ее взгляд упал на кровать.

Она по-прежнему пугала ее. Лишала ее мужества.

Сегодня, в угасающем свете заката она увидела в глазах Джона нечто большее, чем просто желание. Она увидела веру. Он верил, что наедине с ним она тоже сможет быть храброй.

И все же она колебалась, разрываясь между страстью и страхом. Она хотела любить его. Хотела принадлежать ему, хотела поверить в то, что любовь к нему способна перечеркнуть ее прошлое. Хотела быть смелой везде: и в постели, и на поле брани.

Она боялась, что у нее не получится ни того, ни другого. Но пока она не изгонит демона Вилли из спальни, она не сможет уничтожить его во плоти.

Обернувшись, Джон увидел, что она в оцепенении стоит у двери.

— Если хочешь, мы можем не заниматься этим.

Как он добр, как нежен и терпелив. Теперь она узнала, каков он на самом деле, и этот человек был так не похож на того, кто много недель назад, когда они скрестили оружие, сорвал с ее уст тот первый нежеланный поцелуй. Но тот человек, тот страстный любовник, в равной мере был Джоном.

Она тоже стремилась познать радость любви. Уже пыталась однажды. Безрезультатно. Но сегодня… Сегодня она попробует снова. И у нее получится.

Она пересекла комнату и подошла к нему.

— Идем, — сглотнув, проговорила она. — Позволь мне…

Она не могла выразить свое желание словами. За нее говорили пальцы, которые проникли под его тунику и принялись исследовать его тело.

— Скажи мне, чего ты хочешь. — Его голос стал хриплым.

— Я хочу увидеть тебя. — В прошлый раз ее остановило прикосновение шерстяной ткани к ногам. На сей раз он должен быть обнажен. — Всего и полностью. — Она указала на кровать. — Там.

Озорная улыбка блеснула на его губах, но тут же погасла. В его глазах появилась сомнение.

— Ты уверена?

К ее желанию примешался гнев. Страх угрожал завладеть и им тоже. Хватит. Вилли Сторвику не достанется новая жертва.

Она вздернула подбородок и стиснула его руку.

— Да. Я уверена.

Улыбка вернулась на его лицо, и он потянулся к подолу туники.

— Подожди! Когда я скажу. — Раньше он был ведущим, хоть и наделил ее властью сказать нет. Сегодня она сама будет направлять его.

Он опустил руки. Выражение его лица стало неопределенным.