Возвращение Проклятого

Через неделю он пришел к Синельникову и сказал что не может продолжать, но тот убедил Филиппа что выхода у того нет, и что дальше станет лучше. Лучше не стало. Через месяц немец не узнавал себя в зеркале. Он потерял двенадцать килограмм, волосы поседели, и казалось, что он постарел на двадцать лет.

Тогда Филипп решил плюнуть на все запреты и последствия и напиться, но оказалось что это невозможно. Достать алкоголь тут было невозможно, а за территорию базы его не выпускали. В этот момент ему захотелось покончить с собой. Сложно сказать получилось бы или нет, скорее всего, за ним следили и помешали бы сбежать таким образом, но немец так и не рискнул попробовать, понял что хочет жить несмотря ни на что.

Но была во всем этом и положительная сторона. Он так уставал, что начал забывать об Аманде, боль утраты сначала притупилась, а потом и вовсе ушла. Но ушла не только боль, Филипп все чаще ловил себя на мысли что перестает испытывать любые эмоции. Боль, страх, сомнения. Все это становилось каким-то чужим, не актуальным. Единственное что интересовало немца, это получится ли перейти грань? Что будет в конце его обучения?

Через полтора месяца исчезла головная боль. Он уже мог не снимать очки по полчаса и дольше, начал понимать эту цветовую гамму. Причем без всяких инструкций и документации. Просто он откуда-то знал, что синий цвет и все его оттенки — это тупик, что зеленые вкрапления — означают, что тут можно искать. Что остальные цвета не имеют значения, и когда его мозг окончательно адаптируется, то он перестанет обращать на них внимание.

А через два месяца немец сумел открыть проход.

Этот день не отличался от остальных. Филипп уже постепенно восстанавливался, снова начал набирать вес. Побрился налысо, так как не захотел мириться с сединой. Привык к тому, что нельзя пить, и уже даже не хотел нарушать этот запрет. И начал получать удовольствие от тренировок, хотя это было и странно, потому что сами занятия были скучны и однообразны.

Он смотрел через очки, следил за цветовыми пертурбациями, а затем, когда становилось совсем плохо, снимал «Ятуре» и восстанавливался. В основном пил приготовленный Арнольдом коктейль и медитировал, старался унять тошноту и головную боль. Так, день за днем, он все больше времени работал с «Ятуре» и все меньше ему приходилось страдать. И вот, через два месяца после того как он впервые надел очки, Филипп понял что готов рискнуть и открыть дверь.

Он знал, что за ней нет ничего особенного. Еще на второй день тренировок, Арнольд устроил ему экскурсию по лаборатории и немец смог убедиться, что тут нет ничего интересного. За дверями были обычные подсобные помещения. Небольшая кухня, где были чайник, холодильник и микроволновка, бытовка и пустая комната, в углу которой сиротливо стояла вешалка с висящим белым халатом.

Вот дверь, ведущая в эту пустую комнату и светилась по особенному, и потому интересовала Филиппа. Он подозревал что тут кроется некий подвох, и на всякий случай внимательно осмотрел комнату, даже простучал стены, но не нашел ничего интересного.

И вот сейчас смотрел на дверь, и понимал — он должен ее открыть. Филипп подошел вплотную, внимательно осмотрел дверь. Ничего особенного, обычная, деревянная, даже без замка.

Что-то сказал Арнольд, но увлеченный Филипп не обратил внимания. Открыл дверь, осмотрел помещение, оно оставалось прежним, его стены светились бледно-синим, тут не было ничего интересного, и снова закрыл. Сама дверь переливалась болотно-зеленым цветом. Получалось, важна именно дверь.

Дальше немец действовал не думая, исключительно по наитию. Он взялся за дверную ручку так, чтобы к ней прикасалось кольцо, которое было одной из частей «Ятуре». Снова открыл дверь и замер. Комнаты там больше не было. Вместо нее немец увидел длинный, плохо освещенный коридор.

***

Филипп надел браслеты, кольцо, взял очки. За несколько лет он научился пользоваться дырами в реальности, научился ходить по блеклым территориям, как их называли в «Аусграбуне». Вот прямо сейчас он мог покинуть карман, вернуться на Землю. Он бы вышел в одном из офисов организации, расположенном на окраине Киева. Официально там находился склад автозапчастей, в штате работал один охранник, который не задавал вопросов.

На стоянке офиса всегда стояли несколько автомобилей, и Филипп при желании мог воспользоваться любым, и через полчаса пить в каком-нибудь баре, смотреть на девчонок и наслаждаться жизнью.

А подумав об этом, немец понял, что именно этого он и хочет. Взял телефон, выбрал контакт. После последнего дела его статус вырос, но привыкший к субординации Филипп не мог не предупредить о том, что покидает карман.

— Слушаю, — помощник Медведя ответил почти сразу.

— Это Филипп, хочу вернуться на Землю, — сказал немец.

— Хорошо.

Насколько Филипп успел убедиться, помощник был важной шишкой, и явно имел большие полномочия. Во всяком случае, имел право принимать решения и смелость брать за них ответственность.

— Только оставайся на связи там, — добавил тот и отключился.