Возвращение Прославленных (СИ)

Когда они вернулись к хижине, для Марио начались сплошные чудеса. Сначала визидары налили ему полное ведро воды из бамбуковой палочки. Потом разожгли палочкой огонь, и Стурла взялся готовить рыбу. А уж когда Марио дали поносить Переводной медальон, и он стал понимать всю окружающую речь, парень был в восторге.

— Ух ты. Какие вы везучие, — разглядывая чужие ауксилы и толы, восхищался Марио, — жаль, у меня ничего такого нет.

— Вот это и странно. Ну, вспомни, ты точно не знаешь, где ваш тол? Где живёт следующий визидар? Ты должен это знать, — подошёл к нему Тафари и попытался узнать у парня хоть что-нибудь, пока у того было хорошее настроение.

Но ему это не удалось. Марио покачал головой и вжал голову в плечи:

— Я ничего такого не знаю.

Но как-то быстро он качнул головой. Слишком быстро. И все переглянулись. А Итиро шепнул сидящему рядом Стурле:

— Мне кажется, что он что-то скрывает.

Стурла утвердительно кивнул.

Подоспел ужин. Все расселись вокруг костра и в его бликах напоминали стаю урчащих котов, поедающих рыбу, хрустевшую золотистой корочкой.

— Славная рыба, — причмокивал Стурла.

И все с ним соглашались, кивая, но молча. Рты были заняты. Только Бёрнис не ела.

— Ты не любишь рыбу? — удивился Марио.

— Люблю, — качнула головой Бёрнс, — только….только сырую. Мясо и рыбу я ем лишь сырыми.

— Прости, — хлопнул себя по лбу Стурла, — это я забыл. И пожарил всю.

— Ничего страшного, — улыбнулась Бёрнс, — я могу и потерпеть.

— Знаете, я думал об одной вещи, — сказал загадочно Итиро, — и хотел поговорить с вами об этом после ужина. Но теперь, думаю, самое время.

— Ты о чём? — спросил его Тафари, отложивший рыбу — сейчас, раз Бернис была голодной, еда никому в горло не лезла.

— А хотите, я вам покажу фокус? — вдруг перескочил на другую тему Итиро, — если я, конечно, кое-что правильно понял.

— Что за фокус? — не понял Тафари.

И все с удивлением уставились на Итиро. Он же, вытер руки, потом пошёл в хижину и принёс ведро воды. После попросил у Марио его крючок на верёвке.

Итиро медленно опустил его в ведро и мгновенно дёрнул наверх. На крючке, расплёскивая хвостом воду, извивалась огромная рыба.

— А-а-а-а, — вскочил побледневший Марио, — что это такое?!

Он схватился за голову, заглядывая в ведро. Там ничего не было. Однако же Итиро повторил свои действия и вытащил ещё две рыбины подряд. Он снял последнюю рыбу с крючка и сказал, протягивая его Марио:

— Познакомься, это ауксил вашей семьи. Он всегда был с вами.

Марио выглядел ошарашенным. Он стал заикаться.

— Так, п-п-получается, всё э-т-то врем-м-я м-м-мне д-д-даже к сеноту н-н-е надо был-л-ло х-ходить?

— Чтобы наловить рыбы? Нет. Этот крючок вытащит рыбу из любой воды, — улыбнулся Итиро. — Мне подсказал эту мысль Стурла на обратной дороге от сенота. Он сказал, что таких рыбалок, как у тебя, не бывает.

И Итиро протянул самую большую рыбину Бёрнис, которая с удовольствием тут же вонзила в неё хищные зубки.

Дальше посиделки пошли веселее. До потёмок Марио слушал о приключениях визидаров. Об их долгом пути к нему. Как только рассказ подходил к неожиданному повороту, Марио каждый раз бросал есть рыбу, шлёпал себя по тощим волосатым коленям, и восклицал:

— Вот это жизнь! Да, смелые вы ребята. Я б такого не пережил.

— Но ты такой же, как и мы, — возразила Бёрнис.

Они с Мэдлин уже успели возвести во дворе хижины палатку, и устроиться там.

— Нет, я не такой. И я должен быть здесь. У сенота, — махнул рукой Марио, — я не такой сильный, как вы.

— Ремесленникам нужна не сила, а ум, — задумчиво проговорил Тафари.

— Пойдём с нами! Пойдём. Ты из рода Прославленных визидаров. И нас очень всех ждут, — сказала Мэдлин, расчёсывая гребнем белые волосы.

— Да вы такие ловкие! И без меня справитесь, — ответил ей Марио и пошёл в хижину.

— Что мы его уговариваем? — глядя ему вслед, наконец, не выдержал, Стурла. — Чёртов Рыболов. Пойдём без него! Не думаю, что он нам может чем-то помочь. Будет только обузой. Нам всю дорогу ему сопли вытирать?!

— Успокойся, Стурла, — сказал назидательно Тафари, — мы не знаем, что он пережил. Но если в нём течёт кровь визидаров, то вряд ли он такой от природы.

Тафари обошёл с фонариком окрестности, и, успокоившись, что им ничего не угрожает, пошёл спать. Постепенно лагерь путешественников затих. Все, найдя себе место поудобнее, заснули.

У костра осталась Бёрнис. За ней, сквозь щель из хижины, наблюдал Марио. С одной стороны, он привык жить один и желал, чтобы ремесленники поскорее ушли, а с другой — его ужасно тянуло к визидарам. Обычно ночью он не спал, прислушиваясь к звукам из зарослей. А сегодня впервые ему не было ночью страшно. Марио ещё немного постоял у двери, а потом всё же решился — вышел и подсел к огню.

— Ты думаешь, я очень плохой? — спросил Рыболов, не смея поднять на девушку глаза.

— Я думаю, ты чем-то напуган, — спокойно ему ответила Волчица, — как и все мы. Столетия наши предки живут, боясь, — она вздохнула, — но всегда приходит время дать бой. И самый главный бой в жизни — всегда со своими слабостями и страхами. Победишь себя — победишь любого.

Они помолчали.