Возвращение республиканца

— Понимаю, понимаю, — адмирал стал похож на доброго дядюшку. — Решиться трудно. Здесь все-таки столица, жизнь бурлит, а там галактические задворки и вечная невесомость. Но, с другой стороны, там дают адмиральские погоны, а здесь такой шанс может и не выпасть. В конце концов, решайте сами. Не каждому дается такая возможность…

— Проходите, господин капитан третьего ранга, присаживайтесь.

Адмирал Кагершем буквально излучал радушие. И следующий свой вопрос он задал вполне благожелательным тоном:

— Вы всерьез надумали уйти с флота?

Получив подтверждение Дескина, адмирал продолжил:

— Жаль, очень жаль. Вы один из самых перспективных офицеров нашего флота. Поэтому есть предложение — отправить вас на курсы повышения квалификации при нашей академии. Пройдете полугодовые курсы, изучите штабную работу, а перспективная должность для вас у меня на примете уже есть. Что скажете?

— Решение уволиться далось мне очень нелегко, и для того, чтобы остаться, нужны очень серьезные причины.

— Понимаю, понимаю, — уровень дядюшкиной доброты начал зашкаливать, — но вы нужны нашему флоту. Если не вы, то кто будет служить дальше? В конце концов, решайте сами. Ваш рапорт вместе с направлением на курсы до конца рабочей недели будет у секретаря. Если надумаете остаться, и то и другое заберите до пятницы. Потому что в понедельник вашему рапорту будет дан ход, и тогда будет уже поздно. И подумайте, хорошенько подумайте. Не каждому дается такая возможность…

Как только за Вольдемаром закрылась дверь кабинета, адмирал повернулся к своему коммуникатору и, набрав номер, нажал клавишу вызова. Вызываемый откликнулся не сразу и тут же задал вопрос:

— Как прошли беседы?

— Я загрузил обоих, теперь пусть подумают. А мы посмотрим, кто из них проколется.

— Или оба сразу, — предположил собеседник.

— А ваши люди не проморгают? — усомнился Кагершем.

— Они профессионалы, — гордо заявил голос в коммуникаторе.

— Олвиц тоже не любитель. С Дескиным должно быть проще.

— Все будет в порядке, адмирал. Осталось только подождать.

На том и порешили.

В пятницу адмирал Кагершем задержался в своем кабинете до позднего вечера и, как оказалось, не зря. Вызов, которого он ждал уже два дня, раздался, когда адмирал уже встал с кресла, чтобы покинуть рабочее место. Кагершем нажал клавишу ответа и, увидев собеседника, задал только один вопрос:

— Кто?

— Олвиц. Сейчас сидит с тем же типом и что-то обсуждает.

— Сволочь! — не удержался адмирал.

— Нет, он настоящий профессионал. Мы так и не установили способ их связи, но как только Олвиц начал проверяться, я догадался, что он идет на встречу, и дал команду снять наблюдение.

— Снять? Зачем? — изумился адмирал.

— Я же говорю, он — профессионал. Мог обнаружить хвост.

— И как вы его нашли потом?

— Я предположил, что место встречи будет тем же, и, как видите, угадал. Подтянул туда агентов и ждал его. И он пришел, потом появился второй.

— Вы здорово рисковали. А что Дескин?

— Пять часов назад забрал документы из вашего секретариата. Решение остаться принял самостоятельно.

— Уверены? — в голосе Кагершема присутствовала изрядная доля скепсиса.

— По крайней мере, мы не установили никого, с кем бы он обсуждал этот вопрос в любой форме, а пасли мы его очень плотно.

— Ну и черт с ним. Из доверия все равно вышел, пусть полгода поучится. Это время под ногами путаться не будет, а дальше увидим, — принял решение адмирал.

— А Олвиц? — поинтересовался собеседник.

— С ним разберемся.

— Только никакой крови, — потребовал коммуникатор. — Громкие дела нам сейчас не нужны.

— Не волнуйтесь, — успокоил его адмирал. — Шкура останется целой, а вот репутацию ему мы испортим.

Теплое зимнее солнце Астгартуса ласкало лица Дескина и Табера, пригревшихся на скамейке одного из столичных парков. Эйно Табер был уже без формы.

— Давно на вольных хлебах? — поинтересовался Вольдемар.

— Третий день. Никак не могу привыкнуть, такое ощущение, что по улице иду не без мундира, а без штанов, и все на меня оборачиваются.

— Постепенно привыкнешь, — успокоил его Дескин, — как к чесотке.

— Про Олвица слышал? — предпочел сменить тему бывший лейтенант.

— Конечно, только слухи разные ходят. А ты не знаешь, за что его?

Табер осмотрелся и, убедившись, что никто их подслушать не может, рассказал очередной слух:

— Документы у него в отделе пропали.

— Секретные? — спросил капитан.

— А то! Кто, когда и как к ним приделал ноги, так и не установили. В результате свалили все на беднягу Олвица. Хотели под трибунал отдать, но в конце концов просто вышибли без пенсии и выслуги лет. Вот только…

— Что?

— Очень быстро его отстранили, не дали расследовать дело. Такое впечатление — боялись, что он настоящего виновника найдет.

— На пятом десятке трудно начинать с нуля, — ушел от скользкой темы Дескин.

— С его опытом он на улице не останется, — высказал свое мнение Табер.

— Не останется, — согласился Вольдемар. — А ты?

— Что я?

— Заняться чем думаешь?

— Пока не знаю, хочется просто отдохнуть. Может, на курорт махнуть?

— Разоришься. Не с твоей пенсией туда соваться, а надумаешь на работу устроиться — найди меня.