Возвращение русской гейши

— Он сказал, что если вдруг я его забью до смерти, то эта бумага послужит мне оправданием, — добавила Лиза и звонко расхохоталась. Но, увидев мое взволнованное лицо, тут же быстро проговорила: — Успокойся, не собираюсь я никого убивать. Но если ему нравится думать, что я на это способна, то пусть тешится!

Лиза вышла из-за стола и подошла ко мне.

— Чайку? — спросила она, ласково заглядывая мне в глаза. — Я тут по твоему настоянию изучала основы чайной церемонии. Ох, и сложная штука оказалась! Просто так не сотворишь!

— Еще бы! — усмехнулась я, покидая приемную и направляясь в комнату для репетиций.

Я решила успокоиться и пока не обсуждать ее взаимоотношения с Павлом Николаевичем.

Лиза шла за мной.

— К тому же необходим хотя бы маленький садик. В репетиционную есть вход со двора, помнишь? — быстро говорила она.

— Но ведь там тупик и настоящая свалка, — повернулась я к ней. — Мы той дверью никогда и не пользуемся!

— Можно все расчистить и огородить какой-нибудь красивой решеткой.

— Надо подумать, — ответила я, заходя в комнату и обозревая ее пустое пространство.

Потом подошла к запасному выходу и с трудом открыла замок. Толкнув дверь, раскрыла ее и выглянула на улицу. Густые развесистые кусты сирени порадовали меня, но кучи мусора возле них и запах явного общественного туалета заставили поморщиться. Облезлый худой кот выбрался из-под кучи старых обломанных досок, наваленных возле высокой каменной ограды, и с опасливым любопытством посмотрел на меня.

— У нас есть колбаса? — спросила я, поворачиваясь к Лизе, выглядывающей из-за моего плеча.

— Сейчас посмотрю, — ответила она и быстро ушла.

Я вновь посмотрела во двор, и мое сердце на миг перестало биться от сильнейшего ужаса, мгновенно охватившего меня.

Из-за куста сирени выглянул Степан, мой смертельный враг. Он пристально посмотрел на меня, и я инстинктивно отшатнулась, прикрыв дверь. Мои руки затряслись, сердце забилось мучительно сильно.

«Спокойно», — сказала я сама себе.

Но ноги были ватными. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. В этот момент появилась Лиза с сырой сарделькой в руке. Она замерла, испуганно на меня глядя.

— Что случилось? — спросила она и побледнела.

— Ничего, дорогая, — сказала я, с трудом вдохнув. — Просто голова закружилась.

Лиза подхватила меня под локоть, но я высвободилась и, через силу улыбнувшись, сказала:

— Давай кота покормим.

Я взяла сардельку и медленно открыла дверь.

Возле кустов никого не было, только кот сидел на месте и терпеливо ждал. Я положила сардельку на землю. Потом медленно пошла к кустам, осторожно переступая через пустые пластиковые бутылки. За сиренью оказалось свободное пространство, и у самой стены стоял заржавевший помойный бак, доверху заполненный полусгнившим мусором.

«Неужели показалось? — подумала я, идя обратно и наблюдая за котом, который жадно доедал сардельку. — Но я видела его так ясно! А может, это был какой-нибудь прохожий, зашедший в кустики справить «малую нужду»? — пришла в голову успокоительная мысль. — Просто он очень сильно похож на Степана, только и всего».

Я зашла в помещение и тщательно закрыла замок.

После работы я предложила Лизе где-нибудь поужинать, так как очень не хотела ехать домой. Мне было не по себе. Я все еще не могла с точностью сказать, кого сегодня видела за кустами сирени.

«По времени Степан как раз должен вернуться. И даже если он продлил контракт и остался работать в Токио, то он мог приехать в отпуск», — думала я, закрывая свой кабинет.

Услышав, что за дверью зазвонил телефон, я не стала вновь ее открывать и пошла в приемную. Лиза расчесывала волосы возле большого зеркала у дверей.

«Но если он приехал, то, конечно, первым делом захотел выяснить, что стало со мной», — думала я, наблюдая за плавными движениями Лизы.

Невольно я вспомнила, как Степан схватил меня, беспомощную и слабую, возле дверей клиники и впихнул в машину, какой ужас я тогда почувствовала и что за этим последовало. Я ясно увидела обшарпанную комнатушку и измученную Лизу со спутанными волосами, в изорванном халате, сидящую на полу, на цепи возле миски с водой. И вот ночной мрак, открывающаяся дверь, сладкий запах ванильного табака, который всегда курил Степан, и его навалившееся на меня грузное тело. Я почувствовала его шумное дыхание, его пальцы, задирающие мне платье, натяжение цепи, за которую я была прикована, резь в запястье от наручника и вскрикнула, закрыв глаза ладонями.

— Таня?! — раздался испуганный голосок. — Что с тобой сегодня?

Я открыла глаза и увидела Лизу, стоящую передо мной. Из входной двери за ее спиной выглядывал наш охранник.

— Все в порядке, Слава, — сказала я и улыбнулась через силу.

Он кивнул и исчез.

— Голова болит, — ответила я на немой вопрос неподвижно стоящей Лизы.