Возвращение русской гейши

Фуро — это традиционная японская ванна, но она кажется нам непривычной, так как сделана в виде высокого чана. Внутри он обычно выложен керамической плиткой. В нем есть маленькая приступочка, на которой можно сидеть. Японцы любят находиться в таком чане в нестерпимо горячей воде. Когда в Токио я первый раз попробовала принять традиционную ванну, то не смогла вытерпеть и минуты: такой горячей была вода. Но потом я попробовала еще раз и, посидев какое-то время, даже начала получать удовольствие, так как горячая вода странно расслабляла не только тело, но и психику. И после я почувствовала необычную и приятную легкость, как будто освободилась от какой-то тяжести.

В квартире господина Ито были смешаны различные стили. Его семья постоянно жила в Йокогаме, а он большую часть времени из-за бизнеса проводил в Москве. Сняв эту квартиру, господин Ито переделал только свою спальню, обставив ее в чисто японском стиле. Но другие комнаты оставались европейскими по виду, в частности огромная гостиная, где он проводил свои приемы. Ванная также была европейской. В одном углу находилась ванна-джакузи, рядом располагалась душевая кабина. Мне очень нравился розовый в белых прожилках мрамор, которым была отделана ванная. Также мне нравилось любоваться своим отражением в огромном зеркале напротив душа. И вот господин Ито решил установить фуро. Видимо, без этой процедуры он обходиться просто не мог. Я глянула на высокий округлый чан, подумала с минуту; но все-таки забралась под душ. Косметику смывать не стала, только чуть подправила. Накинув дзюбан, остановилась в раздумье. Из ванной было два выхода, один — в спальню, другой в коридор. Я вышла в коридор и увидела, что господин Ито включил небольшие розовые бра, развешанные вдоль стен.

«Значит, он ждет меня в гостиной», — поняла я и улыбнулась с облегчением.

И действительно, господин Ито сидел на диване возле уже накрытого маленького овального столика. Возле него я с изумлением заметила футляр сямисэна.

— Проходи, Таня, — чуть охрипшим голосом произнес господин Ито, окидывая меня жадным взглядом. — Ты прекрасна даже в дзюбан, — добавил он с улыбкой.

И его глаза блеснули. Я приблизилась и села рядом, машинально поправляя расползающиеся шелковые края.

— Я бы сказал… — господин Ито замолк и призадумался. Потом тихо добавил: — …сибуй.

— А что это? — довольно равнодушно поинтересовалась я, услышав незнакомое слово.

Брови господина Ито слегка приподнялись.

— У тебя явные пробелы в образовании, — недовольно заметил он. — Это одно из понятий японской эстетики, — добавил он.

— Да? — заинтересовалась я. — Но я слышала только про ваби и саби. Ну и конечно — ики. Госпожа Цутида давала мне эти понятия в своих лекциях.

— Так, так! — живо откликнулся господин Ито. — Если быть кратким, ваби — безыскусная простота, саби — изящество, лаконичная утонченность. А сибуй — это безупречный вкус, строгая простота. Но мне хотелось бы поговорить отдельно об ики, — добавил он и посмотрел на меня с ожиданием.

— Ики — чувственность, тонкое эротическое обаяние, шик, элегантность. Правильно? — уточнила я.

— Да, это суть понятия ики. И как раз эту суть ты каким-то непостижимым образом утратила. Ты сейчас именно воплощение сибуй. Как, скажем, вот эта, прекрасной простоты, но очень большой цены пиала «киёмидзу», — добавил он и взял со столика изящную пиалу из тонкой керамики шоколадно-коричневого цвета. — Я могу лишь отстраненно любоваться этой вечной красотой, — сказал господин Ито и аккуратно поставил пиалу на столик. — Но ведь ты прекрасная, совсем еще юная девушка и должна буквально излучать ики.

Господин Ито придвинулся ко мне и положил мягкую ладонь на мое колено. Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

«Может, я уже выздоровела? — мелькнула мысль. — И могу заниматься сексом?»