Возвращение (СИ)

Кабелем от антенны я примотал бесчувственного Альберта к креслу. Гостю почести — соответственно поведению. Для успокоения нервов я принял двести грамм «Богородской». Удивительная гадость! Люди, признающиеся в любви к якобы национальному напитку — лжецы. Как можно любить разведённый водой технический спирт?! Неприязнь к Алику выросла вместе с теплом в крови. Отрава-то из его магазина! Сам, скотина, виски хлещет!

Чертовски хотелось пива. Проклятие, не успел заметить, как опустошил целый ящик. О его существовании напоминали лишь ряды пустых бутылок на кухне. Оставлю Игорю в наследст-во. Компенсация за проживание.

— Нет больше никакого Игоря, — подсказала память.

Действительно, нет. Он сделал выбор… Вернее, вынужден был сделать. Алла Александровна… Интересно, её уже нашли? Вдруг я загрустил. Нет, не родственные — упаси бог — чувства! Я представил жизнь этих людей. Людей, словно падальщики над добычей, дрожащих над своими страшными тайнами. Убеждающих себя, что ничего не произошло. Притворяющих-ся даже друг перед другом. Боящихся темноты и одиночества, потому что именно тогда к ним приходили призраки. Призраки воспоминаний. Призраки, гораздо больше реальные, чем полная притворства жизнь. Алла! Несчастная девушка! Какая ни какая, но у неё была семья. Привычный образ жизни. Всё рухнуло в одночасье! Слава богу, она никогда не узнает, что её отец сделал с её же матерью. По крайней мере, не от меня! Пусть верит в возвращение мамы…

— Дай закурить, крутой, — на лице Альберта застыла неприязненная гримаса.

— Ну какой же я крутой? Это ты крутой. Я так — прогуляться вышел. «Пегас» будешь?

— Достань у меня из кармана нормальное курево!

— По чужим карманам лазить не приучен. А тебя уж, извини, не развяжу. Очень уж ты непредсказуемый… К тому же и вопрос о нормальности. По мне — очень хорошие сигареты.

— Скоро этого дерьма не будет! — Алик потешил себя мелкой местью. — На «Дукате» линию закрыли!

— Для тебя, вообще, ничего не будет. Гораздо раньше.

— Ты смертник?! Знаешь, кто за мной стоит?!

— Сейчас? Спинка старого кресла.

— Урод! Братца ты до петли довёл! Барыбу подставил! — я едва не подскочил от удивления! — Но со мной… Со мной… Давай, поговорим нормально!

— Ага, именно для этого ты и пушку с глушителем прихватил? Какой, типа, базар между пацанами без ствола! Не катит, в натуре!

— Не юродствуй! Я серьёзно говорю!

— У приятеля твоего проблемы значится? — я намеренно пропустил последнюю фразу мимо ушей. — По службе али как?

— А то ты не знаешь?! — Взгляд Алика всё вокруг превращал в пепел. Кроме кабеля. Пусть брату спасибо скажет. — Это не ты в областную прокуратуру письмо и бандероль с шарфом отправил?! Когда спереть только успел?! И там, козлы, быстро подорвались! Всегда бы так!

— Умеем, когда хотим, — для меня в его словах смысла было не больше, чем в разговоре двух китайцев. Однако я держал марку. Считаете меня виновником всех бед? Ненавидите? Даже боитесь! Добро! Я всегда готов помочь!

— Поговорим серьёзно, — похоже, Альберт уже видел себя не привязанным к спинке кресла, а заключающим контракт в офисе какой-нибудь фирмы, занимающейся оптовой торговлей. — Разнюхал ты всё. Не знаю как, но разнюхал. Чёрт возьми, сами виноваты! Лопухнулись! Ведь и тогда тебя за мёртвого приняли! Ладно, ты выиграл, я — в дерьме! Согласен. Сколько ты хочешь?!

— За что?

— Чтобы исчезнуть! Замолчать! Барыбин вывернется! Свалит всё на твоего братца-придурка! Он ведь жену замочил! Ты всего не знаешь… Я понимаю! Громкое дело. Солидные люди. Ты книжонку выпустишь. Сорвёшь куш. Я заплачу больше! Говори, сколько? А хочешь долю в деле?! Стабильную долю! Три точки! Твои будут по всем бумагам! Сиди себе, пиши, что хочешь, а денежки идут! Ну, что молчишь?!

— Я хочу правды.

— Какой?

— Настоящей. Единственной. Обо всём.

— Зачем?! Ты можешь объяснить — зачем?

— Чтобы знать… Знать — зачем я вернулся?

— Я тебе предлагаю деньги! Много денег! Столько, сколько ты себе не можешь представить! Нет, ты идиот?!

— Посмотрим, кому от этого будет хуже, — я достал из-за телевизора пистолет. Проверил обойму. Альберт торопился, заряжая, может патрон заклинить. Передёрнул затвор.

Ах, как «старый приятель» задёргался в кресле! Словно крыса в проволочной петле (есть такой варварский способ ловли серых разбойников). Оно и немудрено, жить хотят все: и хвостатый разносчик заразы, и владелец магазинов. Вот только много ли потеряет мир от прекращения их существования? Ответ скорее отрицательный, чем положительный.

Впившийся в тело Альберта кабель выдержал, а вот кресло опрокинулось.

— Сломаешь шею — добивать не буду, — предупредил я, возвращая экс-хозяину жизни горизонтальное положение. — Воткну кляп и оставлю подыхать… Как друг твой — Игорь — мать своего ребёнка…

— Ты и это раскопал? — прохрипел Алик. — Я тут ни при чём!

— А господин Барыбин, помнится, говорил, что сокрытие преступления — само по себе преступление.

— Тебе старуха всё рассказала?

— Допустим.