Возвращение Солнышка

Машина остановилась, немного не доезжая до перекрестка, и из кузова один за другим, вразвалку и с прибаутками, с показной ленцой стали вылезать вооруженные люди. Этот сразу бросающийся в глаза факт вопиющей неорганизованности куда красноречивей их костюмов говорил о том, что приехавшие - не военные. А одеты они были в одинаковую вычурную темно-серую униформу, изобиловавшую замысловатыми черными вставками и явно самодельными разнообразными нашивками в серебристо-белых и желтых тонах. Словом, наряд этот выглядел настолько же неудобным, насколько мрачным, хотя наверняка задумывался с целью вызывать почтение своей формальной строгостью и элегантной практичностью. Да вот только, увы, ни того, ни другого не было и в помине...

Последним из автомобиля неуклюже выпрыгнул высокий парень в новеньком, с иголочки, стандартном черно-сером костюме без нашивок; он единственный оказался и без оружия. Санька чуть не охнул, узнав в нем Витеньку. Подобранная по росту униформа сидела на долговязом аспиранте, как на корове седло; она оказалась слишком широка для фигуры астенического типа, и топорщилась во все стороны угловатыми складками. Но Витенька, похоже, чувствовал себя неловко отнюдь не по этой причине, хотя и пытался бодриться. Санька прислушался, наблюдая в дверную щель за происходящим, однако расслышать тихий голос аспиранта оказалось невозможной задачей. К счастью, он стоял лицом к подъезду; Саньке снова пригодился навык чтения по губам, поставивший в тупик Крута на Песчаном Мысу.

- Напрасно вы все-таки не дали мне сообщить о наших планах капитану, - робко сказал Витенька.

- Вот пристал, как банный лист к... Ты бы еще дольше переодевался, - раздраженно буркнул верзила, чья кобура с пистолетом казалась игрушечной из-за его внушительных габаритов, характеризуемых в народе емким словечком "шкаф". - Я запряг дневального стукнуть начальнику, что ты с нами идешь на дело... Ты не просек, что ли, что рассусоливать нам уже в облом было? Граната жахнула - значит, сталкеры через стадион пошкандыбали. Стормозишь - смоются они хрен знает куда; где бы ты потом свою Саньку искал?

- И вовсе она не моя, - вспыхнул Витенька, мало что понявший из обильно приправленного жаргоном пояснения.

- Так эта Санька - баба?.. - нехорошо облизнулся невесть откуда возникший рядом щуплый человечек с лисьей мордочкой.

- Баба, - негромко подтвердил громила, осторожно оглядываясь на маявшихся от безделья наемников. - Только ты, Валет, об этом пока лишку не трынди, да и сам держись от нее подальше...

- А-а, Горыныч... - скабрезно погрозил пальцем Валет. - Зажал клубничку для себя?..

- О чем это вы? - настороженно спросил немного побледневший Витенька.

- Расслабься, ботаник, - захохотал верзила, облапив парня. - Ты что, Валет, рамсы попутал - предъявы мне кидать? Я ж ради вас, фофанов, напрягаюсь, понял, на? Про эту пацанку такой звон прошел, что я сам ссу с ней перепихнуться, в натуре...

- Я физик, - вяло пытался выбраться из медвежьих объятий Витенька, окончательно потерявший нить беседы.

- Физик, ботаник, - сплюнул Валет, - какая разница? По нам, так хоть шахтер...

- Повежливей с нашим гостем, бригадир Валеев, - одернул его громила. - Рано еще... - негромко добавил он.

- Виноват... десятник Горяев! - неумело попытался взять под козырек Валет.

- А они точно придут, бугор? - это подал голос один из покуривавших у грузовика наемников, жилистый худощавый парень с колючим взглядом. Санька неприятно поразилась, заметив, что он и стоявший рядом с ним курчавый южанин с мясистым лицом периодически исподлобья поглядывают на Витеньку, при этом непроизвольно задевая свои автоматы.

- Куда же они нахрен денутся, Штырь, - беззаботно сказал верзила Горыныч, зевая. - Раз с пукалкой через стадион идут - значит, группа Кабана. А он всегда тут выходит.

- А вон, кажись, и они, - сказал Валет, показывая рукой.

Витенька рванулся было по направлению к появившимся вдали фигурам, но Горыныч ловко ухватил его за ремень и, как пушинку, отбросил назад, в руки ожидавших у машины наемников.

- Погоди-ка, герой-любовник, не спеши так... У тебя в этой пьесе немножко другая роль... с грустным концом, - пробормотал он, и из присутствующих только Санька, видевшая его лицо, уловила смысл тихо сказанных слов. Выйдя вперед, гигант водрузил свое могучее тело на широко расставленные ноги-тумбы, заложил ручищи за спину и замер в позе эсэсовца - неширокий проспект словно перегородила живая гора.

- Валет! - властно крикнул он, не оборачиваясь.

Щуплый наемник немедленно подбежал и подобострастно заглянул в лицо десятнику.

- Пойди-ка, залечи шавку, - процедил Горыныч, имея в виду громкие протестующе-негодующие вопли Витеньки. - И ваще, заныкайся пока с ним и со своей бригадой в тачке.