Возвращение: Стихотворения

Меня, девушку, грызут милые сродники:
— Ты беспутная, с нас голову сняла,
Замутили тебя сельские негодники,
В большевицкие запутали дела.
Всё ораторшей, как порыв, выступаешь ты,
Видно, нет в тебе уж девичья стыда.
По собраньям ночки темны коротаешь ты,
В божью церковь не заглянешь никогда.
Насупротив божьей матери Казанской
Ты повесила антихристов патрет,
Скоро жить ты будешь вовсе по-цыгански.
Нажитого и святого у них нет.
Приезжали из Пестрихина намедни
За богатого посватать жениха,
Да наслушалися россказней соседних
И убрались потихоньку до греха.
Говорят, что ты смахнулася с Игнашкой.
Он тебя и в коммунистки-то сманил.
Ну, и примешь себе мужа без рубашки,

Разговорами он, чай, тебя прельстил.

Вы венчаться в храм господень не пойдете,
Ты ведь стала и бесстыжа, и смела,
Вы заместо аналоя обойдете
Вкруг советского зеленого стола.
— Не поймать меня вам, девку, вольну птичку,
Не боюся укоряющих речей!
Знайте, буду я, девчонка, большевичкой
С каждым часом, с каждым днем всё горячей.

(1920)

Дочь города

Дочь великого города я.
Мне неведом простор полевой;
Колыбельная песня моя —
Опьяняющий шум городской.

Я тревожно люблю города,

Их победную власть и позор,
Пустота деревень мне чужда
И небесный не радует взор.

Я — горячей дитя мостовой,

Знойным летом она меня ждет,
Обнаженной лишь ступишь ногой,
Жаркой лаской тотчас обожжет.

Ветер города — скованный раб,

Укрощенный и злобный орел,
Он с тех пор присмирел и ослаб,
Как из вольных просторов ушел.

Но порою он вспомнит, что был

Беспощадным и грозным царем,
И из всех исчезающих сил
Ударяет о стены крылом.

Я — великого города дочь,

Но безжалостен мрачный отец,
Городская мучительна ночь,
Стережет меня страшный конец.

Дети города! Нам суждено

Чашу ужаса разом испить.
Ну так что ж! Всё равно, всё равно!
Будем город великий любить.

(1920)

Грядущее

Перестаньте верить в деревни.
Полевая правда мертва;
Эта фабрика с дымом вечерним
О грядущем вещает слова.

Мы умрем, мы не встретим, быть может,

Мы за правду полей дрожим,
Слепит очи, сердца тревожит
Нам фабричный творящий дым.

В даль истории взоры вперяем;

В новых людях детей не узнать;
И себя, и себя проверяем:
Нам ведь страшно себя терять.

Нам люба тишина и ясность,

Мы лелеем слабое «я»,
Неизведанно злую опасность
Нам сулит дымовая змея.

Эти фабрики «я» раздавят,

Наше жалкое «я» слепцов, —
Впереди миллионы правят,
Пожалеют дети отцов.

Мы боимся смерти и бога,

И людских величия масс,
Нас осудят грядущие строго,
Рабских лет прочитав рассказ.

Поклонюсь же я смерть несущему

И истлею в огне перемен!
Я прильнуть хочу к грядущему
И брожу у фабричных стен!

(1921)

Жертва