Возвращение: Стихотворения

Поэты прежние грезили,
Мы, как бомбы, взрываем года.
Разве песни мои — поэзия?
В них смерть, мятеж и беда.

Сумасшедший, ты смотришь с хохотом:

Какая забавная игра!
Земля разверзается с грохотом
До пламенного ядра.

Своей ли звериной жаждой

Разрываю я нервы строф?
О, сколько в сердцах у каждого
Стихийных прошло катастроф.

Разве это романсы жгучие

И страстей декадентских бред?
Раздавили силы могучие
Наш любимый ветхий завет.

Откройте себя, не пугаясь,

Загляните на самое дно,
И поймете, что я не другая,
А такая, как вы, всё равно.

В испытаниях будьте тверже, —

К старым чувствам возврата нет.
Пусть и в песнях будет повержен
Погибающий ветхий завет.

Отреклись от Христа и Венеры,

Но иного взамен не нашли.
Мы, упрямые инженеры
Новой нежности, новой земли.

(1928)

Последний козырь

Я знавала сухие слезы:
Влаги нет, а глаза в огне.
Я бросаю последний козырь —
Иль подняться, иль сгинуть мне.

Слишком много сыграно партий —

Вечный проигрыш, вечный позор.
Я склоняюсь к последней карте.
Как преступник под острый топор.

Отойдите, друзья. С неизвестным

Я останусь с глазу на глаз.
Нужно силы последние взвесить
В этот мне предназначенный час.

Нужно выпить черную чашу.

Пусть я буду, как прежде, одна.
Запоздалая помощь ваша
Бесполезна и ненужна.

Вы — счастливцы, избравшие прозу.

Страшен песен слепой произвол.
Я бросаю последний козырь
На проклятый зеленый стол.

1928

«Какая злая лень…»

Какая злая лень,
И сердце чуть звучит.
Потонет каждый день
В нахлынувшей ночи.

И хлынет мне в глаза

Предсмертной ночи муть,
И нечего сказать,
И некого вернуть.

Смертельный холод лют,

Удушлив темный смрад.
О, если б Страшный Суд!
О, если б мрачный ад!

Нахлынет и несет

Неведомо куда,
И в посиневший рот
Вливается вода.

Забудь! О всём забудь!

Да будет персть легка.
Уж раздавила грудь
Предсмертная тоска.

1929

«За чертовой обеднею…»

За чертовой обеднею,
В адском кругу
Жалкую, последнюю
Берегу.

Кругом темнота всё гуще,

Мир слеп.
Это мой хлеб насущный,
Хлеб.

Кусок нищему дорог,

Как матери детское имя.
Быть может, придет ворог
И это отнимет.

Кроткая, некрасивая, милая,

Ты над пропастью хрупкий мост,
Ты последняя кровь в моих жилах,
Последняя неугасимая из звезд.

Израненный, с перебитым хребтом,

Затравленный зверь,
Только тебе открыт мой дом,
Верь!

Я не ожидаю благих вестей,

Всё убито, искалечено!
Храню тебя, истерзанную до костей
Кнутами мастера дел заплечных.

За чертовой обеднею,

В адском кругу
Жалкую, последнюю
Берегу.

1930

«Лирические волны, слишком поздно!..»