Возвращение Тарзана в джунгли

— Засады не получилось бы, — ответил Тарзан, — если бы остановился весь караван. Я не хотел также доставлять вам беспокойства по моему личному делу. Вот почему я и Абдул приняли бой. Кроме того, с тобой была твоя дочь, не хотелось подвергать ее жизнь опасности.

Кадур бен Саден пожал плечами. Вряд ли его удовлетворило это объяснение.

Перестрелка вблизи стен Бу-Саады привлекла внимание сторожевого патруля. Офицер попросил объяснить причину стрельбы.

— Несколько разбойников, — ответил Кадур бен Саден, — напали на нас, но были обращены в бегство. Двое из них убиты. Из наших никто не пострадал.

Офицер удовлетворился этим и приказал отряду подобрать убитых.

Двумя днями позже Кадур бен Саден со своей дочерью и спутниками двинулся дальше на юг. Шейх пригласил Тарзана к себе, дочь со своей стороны активно поддержала просьбу. Тарзан не мог, естественно, объяснить истинную причину отказа, поездка в гости отвлекла бы его от ответственного поручения. Он лишь пообещал при первой же возможности воспользоваться приглашением.

Два дня отдыха Тарзан провел в обществе старого шейха и его дочери. Он был очень заинтересован этой расой суровых и величественных воинов, а потому пользовался случаем присмотреться к их жизни и обычаям. Он начал даже приобретать кое-какие познания в языке, учась у черноглазой девушки. С подлинным сожалением распростился он с ними и долго еще смотрел каравану вслед, мечтая о свободной и дикой жизни.

Это были люди в его вкусе. Их суровое существование, полное опасностей и тягот, нравилось Тарзану, которому не могла быть приятна изнеженная жизнь в городах Европы. Эта жизнь привлекала к себе даже сильнее, чем джунгли — потому что здесь были люди, настоящие люди, которых он мог уважать и ценить, и притом оставаться близким к дикой природе, которую так любил У него мелькнула мысль — исполнив поручение, вернуться сюда и жить рядом с Кадур бен Саденом полудикой жизнью пустыни.

Тарзан повернул лошадь и медленно поехал по направлению к городу. Там он зашел в бар. Было еще утро, время завтрака. В почти пустом офицерском обеденном зале сидел лейтенант Жернуа. К нему подошел одетый во все белое араб и, наклонившись, прошептал что-то на ухо. Во всем этом не было ничего особенного, но когда араб нагнулся к уху лейтенанта, Тарзан заметил, что его распахнувшийся бурнус прикрывал перевязанную и, видимо, сломанную левую руку.

IX Лев пустыни

В тот день, когда Кадур бен Саден отправился на юг, почта принесла Тарзану письмо от д’Арно. Оно вновь растравило старую рану, о которой Тарзан хотел забыть.