Возвращение Тарзана в джунгли

Никто не избег бы страшного прыжка Нумы. Но Тарзан был необыкновенный человек. С раннего детства его мускулы были приучены действовать с быстротой молнии. Он оказался проворнее, чем лев. Тот, в своем прыжке, налетел на ствол дерева, хотя рассчитывал встретить в Этом месте живого человека, а Тарзан сбоку выпустил в него еще один заряд. Лев с резом упал на песок. Еще два раза выстрелил Тарзан. Лев лежал неподвижно. Над ним стоял уже не мосье Тарзан, а Тарзан-дикарь, поставивший ногу на труп своего врага и потрясающий воздух мощным криком торжества.

Все живое задрожало в диких скалах, услышав этот крик, а внизу, в пустыне, дикие кочевники-бедуины выбежали из своих шатров, встревоженные появлением нового врага, нового похитителя их стад.

Тарзан теперь вполне убедился, что Жернуа и не собирался возвращаться сюда. Однако оставалось непонятным, почему лейтенант покинул его здесь, дав возможность свободно возвращаться в лагерь.

Так как лошадь убежала, он решил тронуться в обратный путь пешком. Едва он добрался до долины, как с другой стороны в нее спустились закутанные в белые бурнусы фигуры… Несколько мгновений они таились за камнями, осматриваясь вокруг, а затем двинулись дальше. Под деревом, где сидел Тарзан, они наткнулись на убитого льва, а потом продолжили свой путь по пустыне вслед за ушедшим Тарзаном, оглядываясь на каждом шагу и прячась за естественные прикрытия, как делают люди, которые охотятся на человека.

X В долине мрака

Пересекая каньон, освещенный яркой африканской луной, Тарзан думал о джунглях, и только о них. Одиночество и дикая свобода наполняли его сердце жизнью и энергией. Снова он был диким Тарзаном, гордым своей силой, готовым встретить любого врага. Ночные голоса гор были новы для него, и все-таки ухо прислушивалось к «им, как к нежному зову полузабытой любви. Многие из них он узнавал. Вот знакомый кашель леопарда-Шиты. Но нет! Странные ноты слышались в последних протяжных звуках. Это была пантера.

Но вот новый звук — тихий, вкрадчивый — раздался среди других. Человеческое ухо не различило бы его. Вначале Тарзан не мог сообразить, что это такое, но затем понял, что это — шуршание песка под босыми ногами людей. Они шли за ним, шли молча и тихо, как бы подкрадываясь.

Только теперь он понял, почему Жернуа оставил его одного в пустыне. Очевидно, нанятые им арабы несколько опоздали к указанному месту, и им пришлось пуститься в погоню по следам ускользавшей жертвы.

Все ближе и ближе шуршал песок под ногами преследователей. Тарзан остановился и повернулся к ним лицом, с ружьем наготове. Мелькнули в темноте белые бурнусы. Он громко спросил по-французски, что им нужно от него. В ответ раздался выстрел. Тарзан упал на землю ничком.

Арабы не сразу бросились на него. Они подождали некоторое время, чтобы убедиться, что их жертва действительно не может встать. Тогда только они наклонились над телом лежавшего Тарзана. Он не был мертв. Один из напавших замахнулся прикладом своего ружья, чтобы размозжить Тарзану череп, но другой остановил его.

— Если доставим его живым, награда будет вдвое больше, — объяснил он товарищу.

Потом арабы связали ему руки и ноги, взвалили на плечи и тронулись в путь с драгоценной ношей. Спустившись с холма, они повернули на юг и к утру достигли места, где были спрятаны их лошади. Отсюда их путешествие продолжалось с большей скоростью. Тарзан, уже пришедший в себя, был привязан к седлу. Он был только слегка ранен и контужен. Кровотечение прекратилось, но лицо и платье были запачканы кровью. Он не промолвил ни слова с тех пор, как попал в руки арабов, да и они обращались к нему лишь с короткими, отрывистыми фразами.

Шесть часов мчались они по желтым пескам знойной пустыни, избегая всяких встреч, объезжая оазисы, и к полудню достигли дуара в двадцать шатров. Тарзана освободили от веревок. Пленник был окружен толпой мужчин, женщин и детей. Многие из них находили особое удовольствие в издевательствах над ним, в особенности женщины. Одни бросали в него камни, другие били палками. Появился шейх и унял разбушевавшуюся толпу.

— Али бен Ахмет сказал мне, — начал он свою речь, — что этот человек один в горах справился со львом. С какой целью послал нас чужеземец захватить этого человека, я не знаю, так же как не знаю, что он сделает с ним. Все это не мои заботы, но наш пленник герой, и пока он находится в наших руках, мы должны обращаться с ним с величайшим уважением, как с человеком, который один охотится на льва ночью и убивает его.

Тарзан давно слышал о том уважении, которым пользуются среди арабов люди, победившие льва в схватке один на один. Он был счастлив, что судьба так неожиданно избавила его от неизбежных в подобном случае мучений и потехи толпы. Вскоре его привели в шатер, крытый козьим мехом, напоили, накормили и связанным положили на ковер. Он мог видеть стражу, которая сидела у входа в шатер. Пытаясь освободиться, он убедился, что связали его знатоки своего дела: ни одна веревка не поддавалась усилиям.