Возвращение царя обезьян

– Точного ответа на этот вопрос, наверное, не узнает никто из смертных и никто из бессмертных. Ведь Сунь Укун сам разрушил небесную астролябию судьбы, которая могла бы протянуть нить между прошедшим и наступившим, точно тонкий канатный мостик, по которому…

– Поняла, поняла, – оборвала его блондинка. – А что там про шляпу было? Это типа тоже оскорбительно? Что оскорбительного в зелёной шляпе?

– О-о-о, это ещё более обидно-о… – повёл усами тигр. – Ведь говоря, что мужчина носит зелёную шляпу, ему намекают, что жена ему изменяет…

– Что-о-о?! – Ольга в считаные секунды побагровела от злости. – Он что, назвал меня шлюшкой?! Да я урою это хамло долговязое!

– О-о-о! Ты вновь исполняешь прекрасное сацзяо, госпожа Сунь!

Девушка страдальчески прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула носом. Потому что ничего она не исполняет. И никакая она не госпожа Сунь. Но разве это кого-нибудь волнует?

Укун и Ша Уцзин продолжали переругиваться, но уже как-то вяло. В их бессмысленный диалог вмешался Чжу Бацзе, пытаясь то ли примирить «братьев», то ли пристыдить их. Полосатый любитель женских сацзяо шёл рядом с блондинкой, молча щурясь на солнышке.

– А долго нам вообще идти до этого дворца? Я уже устала.

– Очень долго, великолепная госпожа Сунь, – покивал тигриный бог. – Много дней, много ночей, нелёгок путь к тридцать шестому небу!

– Ну, я тогда не пойду, – вдруг закапризничала Ольга. – Я устала, плевать на всё, идите без меня, а я сяду тут и умру одна! Можете даже назвать это сацзяо, мне без разницы.

Она уселась на ствол поваленного дерева и демонстративно отвернулась.

– Но я же могу доставить вас во дворец императора на своей могучей спине! – вдруг решил тигр.

Ольга скептически посмотрела на него.

– Ты, конечно, крупный тигр, но один человек и три демона, один из которых с ожирением, на тебе явно не поместятся.

Хушэнь добродушно посмеялся и мгновенно вырос, увеличившись втрое. Его одежда упала на землю. Он связал из халата узелок, сложил в него остальные вещи и вручил блондинке. Обалдевшая девушка молча приняла ношу.

– Хватит ругаться, почтенные демоны! – громко прорычал гигантский зверь. Троица остановилась. – Залезайте ко мне на спину, и я домчу вас до Нефритового дворца раньше, чем сядет солнце!

А на другом конце леса события развивались ещё более трагично.

– Раньше, чем сядет солнце, я вырву твой похабный хвост и засуну его тебе в пасть, неверная жена! – говорил демон-бык, таща лисицу за левую заднюю лапу.

– Я верна тебе, муж мой! – выла она.

– Ты верна?! Что известно тебе о верности, ничтожная?!

У Мован вошёл в Пещеру, скребущую облака, и, брезгливо поморщившись, швырнул миниатюрную лисицу перед собой. Извиваясь, она откатилась к стене и уже там приняла человеческий облик.

– Ты голая, словно блудливая шавка!

– Конечно, муж мой, ты ведь лучше меня знаешь о повадках блудливых шавок… – прохрипела царевна, прикрывая наготу длинными волосами. Призрак, стоящий у стены, заалел, светясь, как лепесток костра. – Прогони его отсюда! Я не хочу, чтобы он видел меня обнажённой!

– Я тоже не хочу видеть тебя обнажённой! – заявил Мован, но тем не менее небрежно кивнул, приказывая призраку уйти.

Лю Гуй помедлил, бросая последний похотливый взгляд на скорчившуюся у стены красавицу. Демон-бык медленно выпустил из носа облачко чёрного пара. Его рога почернели, покраснев на самых кончиках, словно тлеющие угли.

– Ты хочешь, чтобы я подпалил твои вонючие кости, болван?! – рявкнул он, и призрак красной молнией метнулся из пещеры.

Царевна Яшмовое Личико поднялась на ноги, осмотрела ободранные до крови колени и локти, а потом улыбнулась.

– Гохомаосан, муж мой, наконец-то мы одни…

Огромный тигр мчался по небу, разгоняя облака и пытаясь на ходу поймать передними лапами косо падающие солнечные лучи. Потом он резко опускался на рисовые поля и бежал прямо по посевам, а когда разгневанные крестьяне начинали размахивать мотыгами и кричать особенно громко, вновь поднимался вверх, чтобы побегать уже по вершинам деревьев, щекоча себе пятки. Сунь Укун, сидящий впереди всех, счастливо хихикал, иногда подпрыгивая и переворачиваясь прямо в воздухе. Ша Уцзин цыкал и недовольно ворчал, пощёлкивая зубами. Ольга же сидела, уютно обнимаемая толстым демоном, и жаловалась ему на жизнь:

– Ну и вот. Что он прицепился к этому чаю, я так и не поняла. Допустим, действительно назвали в его честь чай, ну и что с того?! Разорил меня и даже не извинился, заметь! Вот почему я обязана его выходки оплачивать? Он косячит – я плачу? Так, что ли! Откуда у меня деньги на все его капризы? Сам-то он ни копейки не заработал ещё!

– Разве Укун не рассказал тебе, женщина, почему этот редкий чай назвали его именем?

Ольга отрицательно помотала головой, и Чжу Бацзе аж прихрюкнул от удовольствия, предвкушая возможность посплетничать.

– Открой же свой слух, желтоволосая женщина с кожей белой, словно фарфор в нужнике дворца самого Нефритового…

– Короче… – перебила его блондинка.

– …Дело было так, – продолжил демон-свинья. – Однажды, придя в одно горное селение, царь обезьян узнал, что у него умер сын.