Возвращение царя обезьян

Царь обезьян схватился за голову и уже готовился прятаться, подпрыгнув на ближайшую ветку. В принципе, тигры прекрасно лазают по деревьям, но зачем Хушэню лезть по шершавому стволу за Великим Мудрецом, если тут, внизу, неразумная женщина с белой кожей и нежным мясом?

Но не успел он присесть для прыжка, как шишка, вылетевшая из рук нервной блондинки, начала стремительно увеличиваться, так что тигру в голову прилетел предмет, сравнимый по размерам с троном самого Нефритового императора.

Хушэнь принял тяжёлый удар в лоб, с придушенным писком отлетел на несколько метров, ударившись головой о тонкий ствол сосны и повалившись в траву со смешно растопыренными лапами пузом вверх. Через несколько секунд тело поверженного тигра густо засыпало сосновыми иголками, так что только когти, выпущенные из лап, сверкали на солнце, длинные и изогнутые, словно кинжалы.

– Я убила его? – спросила Ольга.

Сунь Укун состроил саркастическую гримасу, скривив губы и закатив глаза.

– Ты слушаешь, но не слышишь, легкомысленная Аолия. Ведь я говорил тебе, что Хушэнь – тигриный бог. А кто ты? Кем возомнила ты себя, северная женщина, если считаешь, что способна убить бога? Даже мне это не под силу. Почти. Наверное. – Он на мгновение задумался. – Если честно, я не пробовал.

Ольга хотела огрызнуться. Потом обидеться. Оправдаться, что просто спросила. Смертельно оскорбиться и уйти умирать в лесную чащу. Провозгласить себя новым героем Китая, требуя славы и почестей. Наконец, просто заплакать и топнуть ножкой. В конце концов, она же женщина. Почему бы и не исполнить это их сацзяо, если ей можно?

– Мяу? – робко раздалось из-под сосновых колючек.

– Тигриный бог пришёл в себя, – прошептал царь обезьян. – Молись, Аолия, если знаешь какую-нибудь молитву. Потому что если не знаешь, у тебя больше не будет возможности выучить её спасительные слова.

– Мяу? – уже немного громче повторил тигр, разгрёб колючки лапой и уставился в образовавшуюся дырку янтарным глазом.

– Вылезай, тигриный бог, тебя тут никто не обидит, – сказал Сунь Укун.

Тигр подумал и высунул из иголок голову уже целиком. Потом огляделся вокруг и тихо спросил:

– Что это было, Великий Мудрец?

– Я же предупреждал тебя, Хушэнь, что эта женщина – моя ученица, – с упрёком в голосе ответил китаец. – Или не предупреждал? – Он неуверенно обернулся к Ольге. – Ну, может, и не предупредил. Забыл.

– Ученица царя обезьян?! – Тигр тут же выпрыгнул из колючек и отскочил назад на всякий случай.

– Ну да. Что такого-то? – покраснела девушка. – Да он меня ничему и не учит!

– Учу!

– Не учишь!

– Как же ты мог, царь обезьян? Разве подобает мастеру жениться на своей ученице? Что бы сказал почтенный Сюйпути, если бы услышал о таком позоре? – Тигр покачал головой и недовольно фыркнул в усы. – Даже лысый монах и тот отходил бы тебя стеблем лотоса вдоль хребта и был бы прав!

– Я должен оправдываться перед тобой, тигриный бог? – приподняв бровь, спросил китаец.

– Не-э-эт, – быстро замахал передними лапами Хушэнь. – Живи своей извращённой жизнью на здоровье, меня это не касается!

– Ну вот и прикуси усы.

– Вы подеритесь ещё, горячие финские парни, – пробурчала Ольга.

Спорщики задумчиво посмотрели на неё, дружно улыбнулись и действительно кинулись драться.

– Э-э-э! Это не было призывом к действию! – попыталась остановить драку девушка. – Это такой сарказм! Не надо-о…

Тигр и царь обезьян счастливо катались по траве в партерной схватке. Плевались, прыгали, бегали, пыхтели, щипались, пинались и кусались. Хушэнь грозно рычал. Сунь Укун громко ревел и хихикал. По очереди они били друг друга об особо крупные стволы деревьев, окунали носом в густые кусты, оскорбляли друг друга, родителей, весь род противника.

Вернее, в последнем упражнялся исключительно Великий Мудрец, ведь у него не было родителей, так что его род нельзя было оскорбить. Зато можно было грязно обругать его народ, чем тигр успешно и занимался. Но и у полосатого бога были свои подданные – могучие, великие и грозные тигры. Или же ленивые кошачьи увальни, как выразился Укун.

Ольга подождала, наверное, минут десять. Трижды открывала рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопывала его обратно, краснея от цветистых ругательств с обеих сторон. А потом махнула на всё рукой, повернула влево и пошла по узкой тропинке, которая предположительно должна была наконец привести её вниз, к склону этой бесконечной древней горы.

Но не успела девушка пройти и десяти шагов, как из раскидистого куста орешника на неё выскочила собака. Или волк. Или гиена. Или ещё кто-то из семейства собачьих. «Хотя гиены – из кошачьих», – мысленно поправила она саму себя.

Но жуткое существо всё равно как-то очень по-гиеньи засмеялось, оскалив пасть, полную острых зубов, а потом сказало:

– Ты пойдёшь со мной!

Ольга задумчиво присмотрелась. Горбатая спина, растопыренные пальцы на всех четырёх лапах, шерсть с проплешинами, а опущенный хвост загибается кольцом вниз, под брюхо.

– Будем считать тебя собакой.

Страшная тварь булькающе зарычала, пуская слюну.