Возвращение в Белоземицу (СИ)

— Дим, я понимаю, почему ты стоишь здесь. Давай договоримся не стесняться этого, ладно? Я взрослая девочка и знаю, что иногда происходит со взрослыми мальчиками, — сказав это, она цедит квас мелкими глотками, после чего возвращается в помывочную.

Не нахожу что сказать, просто ставлю бутылку на лавку, рядом со своей одеждой и глубоко вздохнув, иду следом за девушкой. Внутри темно и очень жарко, обнаруживаю подругу сидящей на лавке с тазиком воды. Её волосы уже белые от пены, сажусь рядом, развожу себе тёплую воду.

Бросаю на сидящую рядом девушку косые взгляды и замечаю, что она делает это тоже, незаметно, стесняясь.

'Ага, а не такая ты опытная и мудрая, какой хочешь казаться', - говорю я мысленно и немного успокаиваюсь.

А потом поворачиваюсь и начинаю мыть ей волосы, осторожно, нежно. Яна замирает, а потом сидит, получая удовольствие. Мою, потом смываю мыльную воду с её рыжих волос, обливаю напоследок чистой водой из своего тазика. Мы разводим два таза воды и она, не поворачиваясь, говорит:

— Спасибо, это было… приятно… Можно я тоже попробую?

И теперь Яна моет и намыливает мне голову, а я, беру губку, тру тело своей подруги.

— Не больно? Ты недавно обгорела на солнце, — спрашиваю я тихо, но она лишь мотает головой и просит:

— Только спину не надо…

Приоткрываем дверь, потому что становится слишком жарко, или это нам кажется — не понять. Ухаживаем друг за другом, намываем и растираем ладонями. В какой-то момент я щёлкаю застёжкой бюстгальтера, и подрагивающими руками мою её потрясающие груди, оглаживаю соски: они небольшими шариками скользят меж моими пальцами, прячутся в пене. Яна старается следовать моему примеру, потом она прижимается так, что я чувствую её грудь своей и натирает мою спину, а я глажу её ладонями.

Возбуждение такое, что, наверное, крови в голове совсем не осталось, она вся ушла туда, вниз. Член вышел из тесноты плавок и касается её животика, а девушка, вместо того, чтобы отодвинуться, вдруг опускает руки и начинает намыливать меня там, чувствую, как плавки скользят по ногам вниз, падают… Замираю от новых ощущений, с губ невольно срывается тихий стон наслаждения и от осознания, что дальше продвинуться нельзя, тянет зарычать, громко, в голос, как той ночью.

'А если она захочет?'

Мои ладони ныряют в её плавки и спускают их. Намыливаю попку, потом перебираюсь вперёд. Яна жмурится и кусает губы, чувствую какая она горячая и скользкая между ног. Мы пытаем друг друга, сладко, бесконечно. Касаюсь маленькой горошины под её лобком, и девушка дёргается, не выдержав тоже стонет. Испуганно открывает глаза, они у неё сейчас большие и тёмные, безумные.

— Милый… не сейчас, позже… Что мы делаем? Надо остановиться…

Она прижимается, сжимает меня в своих объятьях так, что не могу дышать — эта хрупкая леди на удивление сильная! Затем резко отворачивается и как есть, вся покрытая мыльной пеной, выходит из бани. В ушах стучит — это моё сердце отбивает ритм любви, ритм страсти, не ведая, что она уже ушла и ничего у нас не будет. Не сейчас. Но возможно позже?

Вываливаюсь в предбанник, сажусь рядом с Яной, не обращая внимания на своё возбуждение и на то, как призывно торчат соски её груди. В её взгляде испуганная вина и не утолённое желание. Целую её губы так, как никогда никого не целовал. Дарю всю свою нежность, нерастраченную страсть, переполняющее сейчас желание. Её язычок скользит меж моих губ, она опять стонет. Но потом поцелуй прерывается, мы пьём по очереди квас, прямо из бутылки, и всё-таки идём домываться.

Я напариваю Яну, так, как учил знакомый банщик: постепенно повышая температуру и ритм пляски веников, поддаю пар водой, в которую добавил немного кваса, от этого жар становится ароматным, а воздух в бане хлебным, наслаждаюсь её визгом и смехом, когда обливаю холодной водой из ковша её разгорячённое тело. Себя хлещу тоже, хотя бы иногда, как получится, а затем истекающие потом, с налипшими берёзовыми листьями, мы бежим в душ.

Стоим обнажённые под прохладными струями и опять оглаживаем тела друг друга. Молча глядя в глаза и счастливо улыбаясь. Потом я её целую и вернувшись в баню, мы опять паримся…

— Это было невероятно, — счастливо шепчу я.

Сидим обнявшись на шаткой лавочке во дворе. Полупустая бутыль кваса лежит на боку у наших ног, а из моего телефона доносится нечто медленное и красивое в исполнении Милен Фармер. Девушка, которую так хочется назвать моей, положив голову мне на плечо, кажется немного сомлела и тихо, возможно сама того не замечая, подпевает французской певице.

Нам хорошо…

Глава 15

Просыпаюсь от того, что Яна пихает меня в бок и канючит.

— Дим… Ди-и-им… Вставай, ну вставай…

— Что? — прочищаю горло и хриплым со сна голосом повторяю вопрос: — Что случилось?

— Ты тоже это слышишь?

Только сейчас понимаю, что где-то недалеко поют. Тонкими, точно наглотались гелия из шариков голосами, несколько голосов выводят нечто печальное. Прислушавшись, даже удаётся разобрать слова:

…Не сложилося, да не вышло

Всё степным ковылём поросло.