Возвращение в Белоземицу (СИ)

Алкоголь выветрился, а ясность мышления всё никак не приходила. Почему-то не укладывалось в голове услышанное, или не хотело укладываться.

— Ладно, Ян, я так понял, ты, как и я не можешь ответить на все мои вопросы, — она кивнула, и я предложил: — может быть тогда просто расскажешь всё с самого начала? Что можно.

— Ничего нельзя… Я даже не знаю, что могу, а что нет озвучить. Иногда ты спрашиваешь, как там, за столом, а я сразу понимаю: это нельзя. Очень странное чувство. Можешь задать вопросы, но не обещаю, что отвечу…

Думаю, молчу, пытаясь собираться с мыслями, но в голове почему-то вопрос лишь один и он опять одолевает, буквально вырывается грустным:

— Так всё-таки почему не сказала кто ты?

— А ты конечно о себе сразу выложил всё как есть, да? — с некоторой издёвкой удивляется она и я невольно соглашаюсь. — Не сказала, потому что мы никогда не говорим этого. Да как бы ты отреагировал!? Можно узнать, по некоторым приметам, но сама ведьма не признается в своей сущности это даже в некоторых книжках писалось раньше. Хотя, книжки за эти века кто только не писал, столько противоречий…

— Тогда почему призналась там, за столом?

— Ты всё равно бы узнал, какой смысл скрывать? Малые тебе бы сказали.

— А кто они такие, откуда взялись?

— Что знала — уже рассказала, — развела руками девушка. — Они просто есть и всегда были. В городах тоже иногда живут, но редко, чаще в таких вот деревнях, подальше от людских толп. Сказки про домовых или старичка-лесовичка не на пустом месте появились. Раньше, их было много, люди встречали иногда, но сейчас она почти не попадаются на глаза. Я сама впервые увидела, даже удивилась.

— О, — мне в голову пришёл, как показалось, хороший вопрос. — Так магия и волшебство всё-таки существуют? По-настоящему, посохи там, волшебники…

Яна впервые после возвращения домой засмеялась по-настоящему. Искренне, отвернувшись и пряча лицо, она прикрывала рот рукой и не могла остановиться.

— Ой, не могу… Дим, ну это же всё-таки сказки, нет, ну какой ты ребёнок…

— Сама ты… а ты — ведьма! — обиделся я.

— Ну не дуйся, кое-что есть, это правда, но совсем не такое как ты по телевизору видел. Да ты сам головой подумай.

— О чём?

— Например о том, что мы сегодня видели. И что ты делаешь последние… сколько там, четвёртый день, как ты пентаграмму чертил?

— Ты и об этом знаешь!?

— Знаю, пусть и в общих чертах. Как ты её активировал, где взял силу для этого и какой она была — могу только гадать. И ещё, никак не могу понять всё это время, где ты её начертить умудрился? Места же нет подходящего поблизости.

Я открыл рот что бы рассказать про натянутые капроновые нитки, пропитанные кровью и закрыл его. Вот оно что… Вот что Яна называла 'странным чувством'.

— Ага! — торжествующе возопила девушка. — Ты тоже не всё можешь мне рассказать, почувствовал, да?

— Ян, а что это? Получается, я не хозяин своего тела? Но это же… — я задохнулся от мыслей, что мелькали сейчас в моей голове.

— Да, хозяин ты, успокойся. И если захочешь, если перешагнёшь через нежелание — вполне можешь мне поведать всё что в твоей беспокойной голове прячется. Вот только не приведёт это к добру, о чём твоя вторая сущность тебя только что честно предупредила. Знаешь, как маленьким грозят: 'ай-ай-ай, не надо так делать', вот здесь что-то подобное.

— Ладно, новый вопрос. Зачем вы нас убиваете?

Яна грустно качнула головой:

— Ты и это уже спрашивал… Дим, если бы я тебя убивала, наверно смогла бы рассказать, потому что перед смертью ты имеешь право узнать.

— Исчерпывающе… Ладно, а кто я вообще такой? Ну, то есть хранитель — это хорошо, а чего хранитель? Какие мои обязанности будут, если я дойду до конца?

— Это тебе должен рассказать твой наставник, если они у вас вообще есть, конечно. Я про вас мало знаю, да и про других живых и не живых тоже. Молодая слишком ещё.

— Не живых!? Ой, а сколько тебе лет на самом деле? Ты так говоришь… Может ты совсем старушка? — я вдруг представил, что целовался со столетней дряхлой бабкой, а потом с ней в баню ходил и мне едва не стало плохо…

— Да двадцать два, Дим, мы же вместе выросли, ты совсем что ли с ума сходишь!?

— Ну да, точно…

Не знаю, что спрашивать и о чём говорить. В голове вертятся десятки вопросов, но всё не то и всё пустое, я не хочу ничего этого знать. Яна смотрит на меня с грустью, почти с жалостью и вдруг предлагает:

— Я конечно понимаю, что ты мне теперь не доверяешь. Но лично я проснулась сегодня то ли очень-очень поздно ночью, то ли очень-очень рано утром и хочу спать. И хотя на это глупо надеяться, но может ты согласишься составить компанию и ещё немного поваляться в постели?

Она снимает шорты, а потом поколебавшись, скидывает и свою футболочку тоже. Не стесняясь, наоборот, точно напоказ выставляя свою грудь, показывает язык, залезает под одеяло и лежит, смотрит на меня ожидающе. И что остаётся делать?

— Ведьма, — шепчу я и шлёпаю к выключателю. Солнце уже взошло, в комнате светло, и мне приходится пройтись и закрыть ставни на окнах.

Теперь тоже раздеваюсь, глядя на девушку. На подругу. На ведьму…