Возвращение в Белоземицу (СИ)

Я опять поймал заинтересованный взгляд Яны. Ага, а ты думала у тебя одной секреты, да? Ничего не скажу. Изводись любопытством, как я все эти дни. Не удержавшись, даже язык ей показал и она, фыркнув, опять положила голову на песок. С удовольствием бы к ней сейчас присоединился, но было некогда, потому что глава ветви, с отчётливо покрасневшим носом, опять крутил в руках рюмочку, братья с писком носились по берегу — кажется один из них утащил у другого кусок мяса, а шепелявый Фультик, дёргал меня за штанину и пытался выяснить какие песни я знаю. Один Малец нас не донимал и ничего не хотел, свернувшись клубочком на огромном листе лопуха, он спал, крепко сжимая в кулаке дёргающуюся, шокированную таким обращением зелёную гусеницу.

Время летело незаметно. Загоравшая Яна всё-таки заснула, к счастью на этот раз, она была в тени деревьев и под моим присмотром. Гости допив бутылку, ещё некоторое время посидели, словно ожидая, что я достану вторую, а поняв, что её не будет — засобирались домой. Солнышко клонилось к закату, когда бесконечное 'сейчас наверно уже пойдём', перешло от слов к делу. Первым исчез в кустах Малец, скопировав мой утренний жест, он подмигнул, и расплылся в счастливой улыбке, когда я ответил ему тем же. Шепелявый Фультик уложил чурбачки неким хитрым образом на собственной спине, так, что они держались без каких-либо верёвок, побрёл следом, слегка покачиваясь. Братья ушли поддерживая друг друга, поскольку поодиночке падали, лишь Муфтик задержался.

— Сегодня ближе к полуночи Малец придёт, будь готов, возьми что надобно. Ну, там, фонарь… — он возвёл очи горе, задумался, но кажется больше ничего необходимого не вспомнил. Крякнув, помялся и всё же понизив голос, закончил: — а ещё подумай будешь ли зеленоглазую брать с собой.

— Как я могу это решить, если не знаю куда иду и что нас там ждёт? Вторая сущность, о которой вы говорили, про неё молчит.

Вздохнув, Муфтик махнул рукой и ушёл вслед за своими сородичами. Даже не попрощался, а я его ещё на шашлыки позвал сегодня…

— Ян, мы домой, или ещё немного поваляемся тут?

— Я бы позагорала, — девушка перевернулась, подставляя безоблачному небу свой животик. — Дим, там вино ещё осталось?

— Не очень много, — сказал я, заглянув в бутылку.

— А пробку малые унесли?

— Вон лежит, возле твоих сланцев. Зачем бы она нужна, уносить ещё…

— Да нет, Дим, они бы унесли, — почему-то посмурнела девушка. — Знает, вот и оставил. Да ещё и возле моих вещей положил, что бы не забыла, значит. Дай мне её пожалуйста?

Поднявшись, она подошла и подхватила бутылку со стола. Помолчала, изучая её, а затем повернулась ко мне:

— Я наверно могу, да и должна сказать, что это такое. Что я сделаю, то есть. Этот наговор притянет нас, свяжет крепко-крепко. Но ненадолго, лишь до конца ритуала. Хранитель — слишком сильная фигура, не по зубам ведьмам. Я… — она замялась, — не смогу объяснить для чего это делаю. Но так нужно, правда-правда, если веришь — соглашайся, если нет — я не обижусь.

Ну да, не обидится она, уж кому бы говорила, будто знакомы первый день. А что мне делать то? Связать себя с ней? Мы вообще то и так, что называется 'втрескались друг в друга по уши', но это произошло само собой, без всяких там ведьмовских штучек. Или?..

— Ян, а как так получилось, что я тебя… Ну, что у нас всё так… Что у меня к тебе… — окончательно потерявшись, я потёр щёку, пытаясь найти нужные слова.

— Что ты меня любишь и боишься в этом признаться? — это всё твоя нерешительность виновата конечно, — вздохнув закивала девушка. — Был бы посмелее — давно бы сказал. Хотя, я и так знаю…

— Блин, да не то, — я смутился и вдруг подняв голову, посмотрел ей в глаза. — Хотя, ты права, ты мне стала очень близка. Как так вышло, это тоже одна из твоих ведьмовских штучек?

— Да, это одна из ведьмовских штучек, — согласилась девушка, но я сразу почувствовал, что она лукавит.

— Ага! Ты знаешь, что я сейчас сказала неправду!

— Ну да… — растерялся я. — Чувствую, ты ведь солгала, признайся.

— Почему ты можешь ощущать мою ложь!? Я же ведьма, на меня твои штучки не должны действовать! — она почему-то по-настоящему злилась и в то же время была расстроена, я даже растерялся, отступил назад, и поднял руки ладонями перед собой.

— Остановись, милая, остановись на минутку! Это же ты всезнающая зеленоглазая, а не я! Это ты за моей спиной свои дела проворачиваешь, даже не посоветовавшись.

Всё-таки мне удалось её смутить, пусть и ненадолго: отведя глаза в сторону, она растеряла весь свой апломб.

— Ладно, потом разберёмся! — она покрутила перед моим лицом полупустую бутылку. — Вот. Это можно сделать сейчас.

Я вздохнул.

— Расскажи ещё раз, пожалуйста, как отразятся на мне, эти твои ведьмовские штучки?

— Внешне ты это никак не увидишь и не почувствуешь. Может быть сильная ведьма сможет заметить, но я не уверена. Ощущений тоже никаких не будет посторонних.

Девушка пожала плечами и уставилась на меня.

— Можно было добавить, что цветами я не покроюсь и уши не отвалятся. Ян, кончай пудрить мне мозги и выкладывай самое интересное.

Ведьма опять вздохнула.