Возвращение в Белоземицу (СИ)

Почему-то представлялось, что мы направимся за реку, там по слухам имелись развалины то ли графской усадьбы, то ли неких партизанских укрытий, но наш необычный проводник смог удивить. Подойдя к письменному столу, он требовательно указал на него, требуя сдвинуть, а когда люк распахнулся, предложил спуститься всем нам.

— Опять за гостинцами, что ли? — спросил я, хотя уже начал понимать.

— Держи глаза раскрытыми, и не заглядывай слишком глубоко в прошлое. Не все оттуда возвращаются… — донеслось до нас напутствие Муфтика. Я оглянулся, но тот уже вышел из комнаты.

— О чём это он? — Яна смотрела на меня, но поняв, что ответа не будет, заглянула в темноту провала. — Давай ты первым, а потом посветишь мне.

Друг за другом мы спустились вниз. Здесь было очень низко, да к тому же пространство под люком заставлено солениями — пришлось отползти на четвереньках в сторону, чтобы освободить место для идущей следом Яны. Фигурка малого ловко пробралась меж банок, а вот нам, большим и неуклюжим, пришлось потратить значительно больше времени на те же несколько метров. Хотели же выкинуть, наверняка в большинстве банок плесень сплошная, да как-то забылось. Наконец, компоты, варенье и рассолы остались позади, и я немного огляделся. Грязно, тесно и неуютно: сверху, свисают нити старой паутины, под ногами земля, в которой видны какие-то сгнившие куски и труха, пахнет сыростью да мышами.

— Надо было трико спортивное одеть, — с досадой пожаловалась Яна. — Все коленки сейчас перепачкаю!

Лёгкий короткий халатик, в котором она вернулась с пляжа, действительно не подходил ситуации, но меня больше беспокоили мыши, чей писк мы слышали в самую первую ночь, и ещё несколько раз позже под полом. Как девушка отреагирует, если мы встретим грызуна, даже гадать не хотелось.

Фигурка проводника, стоящего впереди, нетерпеливо махнула рукой, и мы двинулись к нему. Судя по направлению и расстоянию, ползти пришлось в самый угол дома — совсем небольшое расстояние, если не проделывать его на четвереньках.

Я почти не удивился, когда под нашими руками и коленями загремело пустым железо. Ругнулась девушка, которая голой коленкой попала на что-то острое, а Малец, остановился и указал на ещё один люк.

— У вас тут не подпол, а настоящий подвал! — сказала Яна.

— Минус второй этаж, — похвастался я. — Не в каждом коттедже такое строят, кажется я отпрыск семьи новых русских.

— Скорее старых хранителей…

Этот люк распахнулся легко, без малейшего звука, и я, мельком взглянув на петли, удивился толщине слоя смазки.

— Малой, это ваших рук дело?

Оглянувшись, проводник кивнул, и первым полез вниз. Понятно, значит за домом они не приглядывают, всё травой зарастает, да гниёт, а дверца в подвале хранится и оберегается. Ну, дедульки…

Здесь было довольно высоко, не менее пяти-шести метров. Этакий каменный колодец, в стене которого были выдолблены ступени. Никакой заботы о безопасности — за спиной пустота, никакого металла — только камень, чёрный, с вкраплениями, да редкими трещинами. Сосредоточившись на нащупывании новых ступеней, я прозевал момент окончания спуска, и едва не упал, когда под ногой вместо ожидаемый пустоты, обнаружился пол.

Небольшая комната, а скорее каменный мешок, размером метра три в ширину и чуть больше в длину. На противоположной стороне — дверь. Пол под ногами неровный, вообще, больше похоже, что он естественного происхождения и является верхней частью огромного валуна.

Сверху посыпалась каменная крошка, и подняв голову, я увидел над собой Яну, а точнее её соблазнительные ляжки и полоску плавок под халатиком. Она спускалась медленнее и осторожнее, потому преодолела ещё только пол пути. Вообще-то, сейчас было не до женских прелестей, но вид оказался настолько соблазнительным, что я, невольно вздохнув, отвернулся.

— Посвети ещё, пожалуйста, всё равно стоишь, — выразила недовольство девушка, и пришлось любоваться её ножками снова.

Наконец, Яна оказалась рядом, и два луча света жадно забегали из стороны в сторону. Кроме двери, у которой стоял Малец, здесь обнаружилась ещё одна деталь, которую я почему-то сразу не заметил. Справа, в углу комнаты, лежала куча серого, истлевшего тряпья, к ней мы оба почему-то и направились первым делом. В глубине души, я ожидал, что здесь, под тряпками, обнаружится чей-то истлевший костяк, возможно даже прошлого хранителя, но к счастью, ошибся. Просто тряпки, кажется когда-то это было плащом — вон капюшон ещё виднеется. Ткань неприятно расползалась, попытавшись поднять рукав одеяния, я лишь оторвал серый кусочек, который осыпался под моими пальцами, когда я потёр их друг о друга.

— Сколько же лет назад это здесь оборонили? — задала Яна риторический вопрос, на который у меня не было ответа.

— Если за этой дверью обнаружим ещё одну, или какой-нибудь люк, то я начну думать, что мы в подземелье-матрёшке. Сколько не открывай, а внутри ждёт следующая, — меня интересовали совсем иные вещи, нежели история безвестной тряпки.