Возвращение в Белоземицу (СИ)

— Да нет, думаю просто золотые, — предположил я, покрутив в руке изящный кубок, увесистый и холодный. — Зачем размениваться на какую-то там позолоту, это же так пошло. Граммов триста будет, не меньше. Сколько десятков кило в общей сложности на этих столах — и представить боюсь.

Яна сглотнула, оббежав эту сокровищницу глазами.

— Интересно, а отсюда можно взять что-нибудь на память? Например, ту брошку с зелёными камушками… Очень к моим глазам идёт.

Я промолчал, не зная можно или нет. Как это будет расцениваться: как удачный поиск сокровищ, а то и вовсе получение наследства, или разграбление безвестного предка?

— За этими дверями, наверное, кухня, — предположила Яна, и открыв двойные двери, заглянула за них. — Коридор. Но ковёр очень простенький и стены голые, а значит для официантов и прочего обслуживающего персонала, нам туда не надо.

Мы вернулись в длинный коридор, из которого сюда пришли, и двинулись дальше. Следующая комната оказалась очень маленькой и серой, по сравнению с прочими и я уже развернулся что бы уйти, но заметив второй выход, всё же заглянул. Окликнул отошедшую зачем-то к стене коридора подругу:

— Ян, здесь будем смотреть? Яна! Ты чего? — девушка стояла, поднеся к губам сжатые кулачки, не замечая упавшего на пол фонарика. Лицо показалось странно белым, и я бросился к ней, перепугавшись, затормошил её запястье: — Яна, ты в порядке? Что случилось?

— Да… нет… всё хорошо, — она очнулась, попятилась от стены, прижавшись ко мне. — Дим, не оставляй меня одну пожалуйста…

Я почувствовал, как её начала колотить дрожь, обнял крепко-крепко, не зная, что ещё сделать, и только теперь, ведьма пришла в себя.

— Это плохое место, для таких как я… — шепнула она, потёрла ладони друг о друга, словно отогревая. — Оно словно выпивает меня, если ты отходишь в сторону, и это очень страшно…

— Держись рядом, — мой голос сорвался, пришлось прочистить горло. — А когда я с тобой, точно всё в порядке? Может следует вернуться на лестницу?

— Да, когда ты стоишь поблизости, я чувствую… Это сложно описать. Будто я под защитой, и ты меня держишь за руку крепко-крепко, так, что ничего не страшно.

— Интересно… Ну пошли, больше не задерживайся нигде.

Мы зашли в маленькую комнатку, и Яна вдруг опять остановилась.

— Дим, а мне туда нельзя, — сказала она очень тихо и спокойно.

— Почему?

— Нельзя и всё. Эта дверь не пустит таких как я, даже если будет открыта. Загляни сам, только далеко не отходи, пожалуйста.

- 'Всё чудесатее и чудесатее', - процитировал я девочку Алису.

Обернувшись, уставился на дверь. С виду, самая обычная, только изображение посреди дверного полотна страшненькое: некая морда, похожая на волчью оскалилась и смотрит злыми щёлочками глаз. Прочие встреченные нами двери подобными кошмариками не украшались. Что там может быть: зоопарк, комната для содержания диких животных, местное начальство? Издав нервный смешок, я взялся за рыжую ручку в форме языка пламени, и потянув её, отпрянул в страхе.

Голова зверя, нарисованная на двери, словно вытянулась к нам, или выглянула из окна, которым являлась рама рисунка. Миг, и она смотрит недобро, изучающе, поводит мордой из стороны в сторону. Стало видно, что это совсем не волк, хотя общие черты имеются. Уши треугольные, скорее кошачьи, а глаза абсолютно чёрные. Было невозможно понять куда смотрит зверь, это пугало, выглядело непривычно и очень отталкивающе. Лязгнули челюсти, нос зашевелился принюхиваясь, поднялась верхняя губа, демонстрируя белоснежные клыки.

— Зеленоглазая… — зверь глухо зарычал.

— Она со мной, — закрыл я собой девушку, опасаясь новых сюрпризов. А ну как выпрыгнет из двери и набросится?

Внешне ничего не изменилось, но я с уверенностью мог сказать, что теперь зверь смотрит на меня. Ощущение тяжёлого взгляда давило, и наконец мы вновь услышали рык:

— Ты можешь войти. Зеленоглазая останется здесь.

Я открыл рот, чтобы отказаться — ну его, с такой дверью, никакой охраны не надо, да так и застыл. Деревянное полотно вдруг поехало в сторону, точно это было обычное шкаф-купе, и мы увидели библиотеку. Мечущиеся лучи фонариков высвечивали тысячи томов в расставленных вдоль стен шкафах. Толстенные, с золотым тиснением и тоненькие, простенькие, напоминающие скорее мою тетрадку, чем книгу; вон шкаф, наполненный рыже-коричневыми плитками, которые наверняка являются глиняными табличками; рядом с ним стоит нечто больше похожее на шкафчик для ключей, какие бывают в гостиницах, и на каждом гвоздике висит связка верёвочек с навязанными узелками; а в дальнем шкафу, со множеством небольших отделений, кажется виднеются свитки. Я невольно сглотнул — вот стоят ответы на все мои вопросы, даже те, что я ещё не додумался задать, а уж Яна — так и вовсе разинула рот и лишь моргала, глядя на это богатство.

— Посмотри, — попросила девушка. — Зайди, посмотри…

— Что?

— Дим, поищи для меня книгу…

— Какую, Ян? Вряд ли её позволят вынести оттуда.

— Пусть не выносить, но прочесть ты ведь её сможешь? И рассказать мне.

Я уже было согласился, но затем всё-таки мотнул головой.