Возвращение в Белоземицу

Бездумно смотрю в окно, на проносящийся мимо пейзаж, а в голове вертятся воспоминания о Яне. Вот она с капельками воды на коже стоит в нашем летнем душе. Мокрые рыжие волосы тёмными слипшимися прядями лежат на плечах, а глаза задорные, блестящие. Вот бегу за ней по пляжу – песок взметается из-под ступней, замечаю, какая спина девушки тёмная – мы с ней вообще сильно загорели за недели, прожитые в Белоземице, какими светлыми были по приезде, и какими стали сейчас – точно с моря только что вернулись.

Все мысли о ней, не хочу верить в плохое и не могу придумать возможные оправдания. Не воспринимаю окружающую действительность, и дорога проходит мимо моего внимания, мне сейчас не до неё.

Наверное, надо поговорить с Муфтиком. Только сейчас понимаю, что малый народ может подсказать в данной ситуации, и прежде чем спускаться вниз, надо пробовать обратиться к ним. Кольнула мысль: что же это за хранитель, который при первой же нестандартной ситуации, бежит за помощью? В то же время, что я могу сделать сам?

Перебирая возможные варианты, вспомнил даже про Дядю Стёпу, который конечно с радостью поможет чем угодно, и вполне возможно без особого труда разберётся в ситуации, но к которому к сожалению, обращаться нельзя.

Мне нужно прожить в Белоземице ещё девять дней, угрожает ли что-то моей жизни? Мой рычащий друг, что сидит где-то глубоко внутри, сказал, что лишь в последний день. Но это от неведомой женщины, а если в ситуации замешаны несколько сторон? Кстати, возможно тогда на крыше вообще была Яна. Да что я о ней знаю? Даже документов не видел…

С этими мыслями, дорога пролетает незаметно. Едва-едва успеваю на вечерний рейс до Белоземицы, бегу за уже отъезжающим микроавтобусом, и водитель, заметив меня, к счастью останавливается. Точно сомнамбула, иду от остановки к своему дому, но так и не решаюсь войти внутрь. Сажусь на крыльце и долго смотрю как по небу плывут облака.

– А вон то, что справа это я… – говорю в пол голоса сам себе. И выкрикиваю в голос: – Муфтик! Бутончик!

– Рассказывай! – почти сразу раздалось сзади. – Не держи, значится в себе, юный хранитель.

Глава ветви слушает молча. Как-то незаметно, во время рассказа к нам присоединился и мой новый то ли друг, то ли персональный хранитель. Фотография удостоилась самого пристального внимания со стороны Бутончика и небрежного взгляда от Муфтика.

– Люди ещё и не такое сделают, – бурчит он.

– Сашка мой друг, он не будет вводить меня в заблуждение. Кроме того, здесь копия свидетельства о смерти и другие её документы.

Эти бумаги малые изучили вдвоём, пальцами водили по буквам, хмыкали, да так, что под конец у меня возникло сомнение: умеют ли они вообще читать.

– Я тоже могу сотворить такую писульку, – резюмировал наконец глава ветви. – Хотя бумага хорошая, нам когда-то газеты попроще приносили.

– Да это вообще ксерокопия, – вздохнул я.

– Чего?

– Такой… дубликат настоящего листочка, а не оригинал.

Они опять принялись за изучение листа, но на этот раз я не дал им много времени.

– Муфтик, Яна однажды упомянула о каких-то «неживых».

– Есть и такие, верно, – дедульки синхронно закивали. – Да мы, например. Мы тоже не относимся к живым, потому что появились и уйдём иными путями.

– Вот как?! Хм, ну да, вообще то, – раньше я своих малых друзей с этой стороны не рассматривал, и услышанное оказалось новостью. – А как с Яной, обычный человек, или нет? Может ли быть так, что рыжая умерла, а потом воскресла?

Дедульки заухмылялись, на этот раз ответил Бутончик, своим писклявым голосом:

– Она – обычная зеленоглазая, в этом можешь быть уверен. Ещё молодая – мы хорошо чувствуем возраст, нас тяжело обмануть, хотя и можно.

– Не очень сильная, – добавил Муфтик. – Та, что приходила в дом, значительно сильнее.

– Ты однажды сказал, что знаешь, что делаю я и что делает она, – вспомнилось мне. – Когда мы собирались вниз идти.

– Было, – степенно кивнул маленький глава.

– Что Яна делает? Может ли вот это, – я подтолкнул пальцем свидетельство о смерти, – являться причиной или следствием?

– Наверно может, кто знает.

– Так что рыжая делает, то?!

– Она пытается вмешаться в твой ритуал.

– И ты говоришь это вот так просто?! – возопил я. – И почему раньше не сказал?!

– Это ваши игры, – с достоинством ответил глава, – почему малые должны вмешиваться? Не могу сказать к чему приведёт её вмешательство, там есть много вариантов, потому жду, нам тоже очень интересно. Но как бы то ни было, убить тебя она кажется не планирует.

– «Кажется»?

Телефон затрезвонил в кармане, и я раздражённо его достал. Яна…

– Алло?

– Дим, это я! – при звуках её голоса, у меня сжалось сердце.

– Да, узнал, – точно не своими губами, произнёс я.

– Мы тут немного задержались, я думала ты мне позвонишь, – обвиняюще заявила трубка.

– Замотался, не смог…

– У тебя там всё в порядке? Что у тебя с голосом, произошло что-то?

– Да, – голос и в самом деле вдруг проседает, и я откашливаюсь.

– Что-то важное? Давай я приеду?

– Девушка умерла. Хорошая, – я не выдерживаю, и совсем уж тихо заканчиваю фразу: – четыре месяца назад!

В трубке тишина. Потом она спокойно предлагает: