Возвращение в Белоземицу

– Если хочешь что-то сказать, договаривай до конца – зачем тянуть?

– Соколова Яна. Может ты знаешь такую?

– Дим, давай я приеду, и мы всё решим. Ты дома сейчас?

– Я уже в Белоземице.

Колеблюсь, не зная есть ли у меня силы, чтобы сейчас поговорить с ней.

– Хорошо, я приеду в Белоземицу. Не делай глупостей, ладно?

– Я?! Это я не должен делать глупостей?

– Ну да. Если что – звони.

Она завершает разговор, и я смотрю на телефон. Ждать ли её, или пока сходить к хранителю?

Поднимаюсь, иду в комнату и открыв подпол, изумлённо смотрю вниз. Оглядываюсь на малых, спрашиваю:

– Это вы убрали банки?

– Нет, конечно, – негодующе отказывается от этого предположения Муфтик. – Зачем нам они? Это работники убрали.

Он свешивается над краем, и ликующе объявляет, тыча в темноту пальцем:

– Смотри, а бутылки на месте! Хотя пересчитать надо будет обязательно.

– Какие ещё работники, ты о чём?

– Которые сегодня в соседском доме крышу чинили. Яна предупредила, что они сюда зайдут тоже, пообедать, да мусор кое-какой выкинут.

– И где эти работники?

– Машина приехала за ними…

Я полнюсь нехорошими предчувствиями и лезу вниз, даже не переодев чистую одежду. Если она предупредила Муфтика, почему ничего не сказала мне? Забыла?

В том, что работники приходили не просто так, я убеждаюсь очень скоро, когда люк ведущий вниз не открывается. Безуспешно дёргаю его несколько раз, а затем лезу наверх и звоню рыжей.

– Что вы сделали с люком?

– Дим, ну я же просила не делать глупостей…

– Яна!

– Закрыли. Это временно, я приеду и всё объясню, хорошо?

– Как его теперь открыть?

– Ну потерпи чуть-чуть, ладно? Мы уже едем, скоро будем в Белоземице.

Сбрасываю звонок и спрашиваю у Муфтика:

– Я могу как-то позвать Мирослава? Или обратиться к нему?

– Вряд ли, – усомнился тот. – Попробуй закрыть глаза, сконцентрироваться, и представив его, позови. Вряд ли получится, но попробуй.

Я убил минут пять на это занятие, а глаза опять стали жёлтыми, прежде чем сдался. Потом ещё больше времени ушло на осмотр меня Муфтиком, резюме, оказалось простым и неожиданным:

– Не выйдет. Та самая бутылка из-под вина, которая вас, по словам зеленоглазой, связала, виновата. Не знаю, что она сделала, но обратиться к хранителям ты не сможешь, даже если бы умел.

– То есть, я не могу спуститься вниз к Мирославу и не могу его позвать?

– Так и есть, хранитель.

Это обращение вывело из себя настолько, что я некоторое время сопел, молча, чтобы не нагрубить малым. Спросил:

– А вы куда смотрели?! Бутончик, ты же должен меня охранять, разве не так?

– Так! – пискнул малый. – Я готов, что тебе угрожает?

Клоуны, блин… Чувство, что меня поселили в цирке. Я хранитель, или на обочине найденный плюшевый мишка? Почему сам ничего не могу сделать?

– Став хранителем, ты сам откроешь свой дом, – говорит Муфтик успокаивающе. – Или можешь опять позвать людей, что бы помогли, как это сделала зеленоглазая.

– Или могу утопить Яну в колодце и проблемы сами собой уйдут.

– Нет… Люк всё равно не откроется… Да и есть ещё та, что приходила в ваш дом, ты о ней забыл.

– Угу… Убедил, топить пока не буду. Теперь она тебе жизнью обязана…

Глава 26

Глава 26

Яна так и не приехала.

Не в силах придумать себе занятие, я некоторое время бродил по участку, прикидывая откуда лучше начать расчищать траву, и даже освободил один из кустов смородины от травяного плена, но на этом дело застопорилось. Мотыга, настолько ржавая и тупая, что имела право носить это название лишь благодаря своей форме, сломалась. Ссохшийся черенок, переломился в основании, на этом работа собственно и закончилась.

Чувствуя то ли мандраж, то ли нервное возбуждение, от предстоящей встречи с зеленоглазой, я отправился искать себе новое занятие, но сегодня всё валилось из рук. Попытавшись починить давно, ещё по при моём приезде треснувшую ступеньку крыльца, я лишь окончательно её доломал. Так вообще то было нельзя оставлять, сам же ночью могу упасть, но чем теперь заделать дыру? Так и стоял, почёсывая затылок.

– Иди, уж, мастер, – донеслось до меня снизу ироничное. – Бутончик! Иди поработай, довольно разлёживаться!

Подчиняясь зову главы, малый примчался откуда-то со стороны сарая, закивал:

– Сделаю, не изволь беспокоиться, хранитель!

– Эк, тебя девка зеленоглазая охмурила, – посочувствовал Муфтик. – Пойдём, посидим, да покалякаем о жизни новой, что ли. Расскажешь, что в большом мире творится. Не след тебе одному сейчас сидеть.

Я прошёл следом за ним, почему-то на в дом, а на улицу, где мне и было предложено разместиться на завалинке. Сам малый устроился на своём чурбачке, у моих ног, где высокая трава надёжно его скрыла.

– Не знаю, чего ожидать от нашего разговора, – признался я. –С Яной, имею в виду.

– Она, запала тебе в душу! – обвиняюще объявил собеседник, ткнув пальцем в мою штанину.

– Но что я мог сделать? – тихое отчаянье всё-таки прорвалось, слышу его в собственном голосе. – Кто бы в такую не влюбился?