Возвращение в Острог

Следователь, оперуполномоченный и судебно-медицинский эксперт. Криминалист и кинолог с собакой. Участковый опрашивает возможных свидетелей и в протоколе фиксирует время суток и погодные условия. Местный следователь подтверждает, что осмотр проводится при искусственном освещении, и, привязываясь к зданию, локализует участок местности. Заканчивается шариковая ручка, и, взяв новую, мужчина начинает описывать положение трупа и одежду на нём. Всё это время эксперт-криминалист производит фото- и видеофиксацию места происшествия: съёмка панорамная и съёмка обзорная, съёмка узловая и съёмка детальная, съёмка масштабная. Старательно ищут улики, ищут всё, что только можно найти. Исследуя двор, кинолог с собакой делают зачистку местности, и судебный эксперт устанавливает приблизительное время смерти.

Разбирая небогатые архивы собственной памяти, Фортов вспоминает, что теперь следователь должен внести собранные данные в протокол, а после этого с девочки обязаны снять всю одежду. Юный лейтенант юстиции помнит, что вещи полагается аккуратно упаковать в коробки, поверх которых должны быть наклеены бирки, где указаны объект, адрес, дата и фамилия. Следователь, эксперт и двое понятых, вспоминает Фортов, оставляют автографы на этих бирках, и только после этого труп воспитанницы детского дома можно уносить.

«Так и будет», — думает Лев и вслед за Козловым поднимается на последний этаж.

— А у тебя-то какая версия, Миш? — повернувшись к местному следователю, вдруг спрашивает Козлов.

— Самоубийство…

— Очень смешно! Я про причины…

— Нет причин…

— Четверо детей за месяц — и нет причин?

— Александр Александрович, вы спрашиваете — я отвечаю. Нет у них никакого повода…

— А какие мероприятия проведены?

— Вы предлагаете мне прямо здесь, на лестничной площадке, перед вами отчитаться?!

Козлов замолкает. Московский следователь понимает, что в очередной раз задета провинциальная гордость. Его прошлый визит здесь всё ещё помнят. Рассчитывать, что Михаил вызовется помогать, конечно, не стоит.

— Слушай, дружище, я благодарен тебе за проделанную работу. Нет, правда! Думаешь, у меня нет других дел, кроме как ехать к вам сюда? Ты же умный мужик, сам прекрасно понимаешь, что нас прислали сюда только потому, что народу нужно показать, что задействованы самые лучшие профессионалы…

— Скромно вы о себе, Александр Александрович…

Нет для русского человека вещи более оскорбительной, чем вежливое к нему обращение. Проглотив сарказм, Александр повторяет попытку:

— Миш, думаешь, я не понимаю, что вы и без меня прекрасно стрелочника найдёте и закроете директрису?!

— А не за что её закрывать, — с вызовом отвечает Михаил.

— Выходит, просто так у вас тут дети кончаются?

— Выходит, что просто так! Слушайте, вы же у нас мозг всея Руси — вот и разбирайтесь! Мы люди маленькие, глупые…

— Хорошо, давай мы сейчас все тут успокоимся, и ты просто расскажешь мне, что сделано…

— Да всё сделано! Всё!

— С детьми говорили?

— Да, конечно, говорили! Я лично! Со всеми до одного. И вот с этой, которая лежит, и с предыдущими. Мы даже заставили их написать сочинение «За что я люблю жизнь» — уже после второго случая начали выявлять потенциальных самоубийц, но вот видите, не получается у нас ничего…

— Педагоги?

— Мы их так прижали, что они, если нужно, и убийства Листьева и Немцова на себя возьмут, но по существу ничего…

— Ясно…

Козлов понимающе кивает и по-приятельски хлопает коллегу по плечу. Отойдя в сторону, Александр осматривает подоконник, и, заметив это, уязвлённый лейтенант юстиции вдруг решает вставить свои пять копеек:

— Что же вы окна-то не можете позакрывать?!

Михаил ничего не отвечает, только улыбается. Александр понимает, что вразумлять Фортова придётся самому.

— Во-первых, нет предписаний закрывать окна, во-вторых, к кому обращён твой вопрос? Кто это должен делать? Мы в детском доме, здесь нет маменькиных сынков.

— А сторож? А воспитатели? А нянечки на этаже?

— Первый подросток сбежал и повесился в лесу, — раздражённо отвечает Михаил, — второй бросился под поезд рядом с кладбищем, третья вены вскрыла на свалке. Как ты предлагаешь их всех удержать?

Вопрос в пустоту. На лестнице повисает тишина. Осознав, что говорить здесь больше особенно не о чем, Козлов берёт Фортова за рукав и выводит за собой. Спустившись вниз, Александр встаёт рядом с трупом и рассказывает молодому коллеге о мероприятиях, которые должны быть проведены. Козлов помнит их наизусть, а потому со стороны происходящее более напоминает лекцию в университете.

— Всё из себя выблевал? Послушать готов?

— Готов…

— Смотри, первым делом мы должны понять, действительно ли она сама упала с того места, с которого предполагается падение. Важно точное положение трупа по отношению к стене. Изучая труп, нам необходимо проследить, имеются ли на нём и на одежде повреждения, которые могли образоваться от соприкосновения с различными предметами на трассе падения. Что такое «трасса падения», ты понимаешь?

— Кажется, нам рассказывали про что-то такое, да…