Возвращение в Сонору

Если выполнить первые три пункта было проще простого, то с четвертым никак не складывалось. Я порезала палец, разбивая яйца, перегрела сливочное масло и чуть не опрокинула на себя банку с мукой. Последней каплей оказались консервированные персики. Ключ с тихим щелчком оторвался от крышки и остался у меня в руке. Я нырнула в кухонный ящик в поисках консервного ножа. Которого нигде не было — ни в корзинке для столовых приборов, ни в мойке, нигде.

Прижав банку с персиками к груди и уже не сдерживаясь, я плюхнулась на табурет и тихонько заплакала. Почему я оказалась в этом городе, среди этих равнодушных людей? Почему мне приходится жить в Логове рядом с вымирающими потомками волков?

Внутренний голос тут же подсказал ответ: потому что твой отец умер. Потому что ты решила, что сможешь выжить без мужской защиты. Вернись к своему народу, стань женой Сидящего Быка, и все наладится.

От одной этой мысли слезы высохли враз. Сидящего Быка я боялась до поросячьего визга. Он был хорошим охотником, и его уважали, считая разумным и справедливым. Ходили слухи, что к нему пришел дух медведя, но даже пьяным он никогда не впадал в безумие. Его уже считали будущим вождем койотов-пайютов, и все наши девушки в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти строили ему глазки. А у меня колени тряслись от страха при виде его огромных рук и раскосых глаз. Вот почему мама, жалея меня, решила увезти нашу семью — то, что от нее осталось — подальше от стоянки племени.

— Я знаю, ты вернешься, — сказал он, когда я уже сидела в нашем грузовичке и ждала, когда мама заведет двигатель. Сидящий Бык протянул руку в открытое окно и погладил меня по щеке кончиками пальцев, хотя мог бы одним рывком вырвать железную дверь. — Я ждал тебя с двенадцати твоих лет. Могу подождать еще немного.

Я поставила банку на стол и вытерла лицо чистым кухонным полотенцем. Если ради свободы нужно немножко поплакать, то не такая уж это высокая цена.

Когда я положила полотенце рядом с банкой, напротив меня через стол уже сидел Алфредо.

— Прости, Лина. Я ничем не смогу тебе помочь против Вилда ван Хорна. Пытался, но ничего не вышло.

— Ты пытался? — Я потрясенно уставилась на призрака.

— Конечно. Когда он в очередной раз нагрубил тебе, я хотел заставить его извиниться. Но… — Алфредо тяжело вздохнул, — у этого парня внутри живет такой волчище. Я еле ноги унес.

Я хихикнула и уже более уверенно взялась за персики. Словно по волшебству нож нашелся среди десертных ложек.

— Фруктовую слойку будешь? — Алфредо любил не только крепкие напитки.

— С удовольствием. Сожги для меня парочку.

Следующие минут тридцать он молчал, дав мне возможность полностью сосредоточиться на выпечке, за что и был вознагражден не двумя, а целыми тремя слойками.

— Божественно, — после каждого укуса призрак на секунду замирал, а потом начинал энергично жевать. — Уверен, если давать волку пару таких булочек в день, через неделю он у тебя будет прыгать в горящее кольцо, как цирковой пудель.

Слойки действительно удались, но соглашаться я не собиралась:

— Разве что стрихнину ему туда подмешать. Или еще какого крысомора.

Алфредо посмотрел на меня с неподдельной тревогой:

— Нет, дорогая. Не впускай в голову злые мысли даже в шутку. Это опасно. Они проникают в душу незаметными спорами, а потом прорастают такими зарослями чертополоха, что уже не выкорчевать. Уж я-то видел, как это бывает.

— Неужели? — Я передернула плечами. — Кажется, у меня уже что-то выросло. Ой.

— Я могу посмотреть, если не возражаешь, — предложил призрак.

В конце концов, пора было узнать, что я из себя представляю.

— Давай, только быстро. — Я еще помнила неприятные ощущения от прикосновения Эйбелин Кларк. — Пожалуйста. — И зажмурилась.

Легкая волна мурашек, небольшое головокружение — кажется, все не так уж и страшно.

— А у тебя тут очень мило, — раздался голос в голове.

— Что ты видишь? — Я нетерпеливо заерзала на табурете.

— Никаких стен. Над головой небо, а под ногами трава. Интересно, первый раз такое вижу…

— Что еще?

— Это горный склон. Большие деревья, очень большие. А еще зверье всякое и птицы…

— Что? — Я похолодела от ужаса. — Какое еще зверье? Алфредо, вылезай!

Он снова возник на табурете, явно удивленный моими паническими воплями.

— Какое зверье? Много? Сколько ты видел животных?

Если в меня незаметно прокрались еще какие-то духи, я, наверное, сойду с ума.

— Вообще-то, одну белку и одну сову. Достаточно?

— Уфф, — я не могла сдержать вздох облегчения.

Одна сова. И в то же время было грустно, что приходится расставаться с последней надеждой — все-таки мне досталась сова. При всей своей мудрости Уитаке была слишком капризным и непредсказуемым духом. Неизвестно, какие сюрпризы она преподнесет мне в будущем. Одной ее привязанности к волку Джокера мне хватило бы за глаза. А если в него вселился дух ее мужа Бочико, страшно подумать, что могут сотворить со мной эти двое.

Алфредо наблюдал за мной с сочувствием. Может быть, он видел что-то еще?

— Что?