Возвращение Владычицы (СИ)

Их с Келебоном провели в отведенный специально для новобрачных роскошно обставленный и убранный покой дворца, с отдельной купальней и прочим удобствами, а главное — с располагавшимся посреди комнаты огромных размеров ложем, застеленным драгоценными тяжелыми покрывалами утканными орнаментами из золотых веточек и ягод.

Было полутемно. На небольших столиках по краям кровати оставались гореть два тусклых светильника и стояли графины с водой и вином, а также вазы с фруктами. По углам на специальных постаментах курились сладковатые благовония. Войдя в комнату, Нэрвен даже обрадовалась этой темноте — ее глаза, утомленные ярким светом парадной залы, теперь, наконец, получили долгожданный отдых.

«Слава Единому, это закончилось!» — устало и облегченно подумала Нэрвен, присев на кровать, и принялась снимать с себя украшавшие ее бриллианты и золото, сложив все в блистающую горку на ближайшем к ней столике.

— Ну что же ты, моя заморская принцесса, — вдруг услышала она совсем рядом голос новоявленного супруга, — Разве ты не хочешь позволить мне взглянуть на тебя?

Для Нэрвен, уже успевшей позабыть о его присутствии, эти слова прозвучали неожиданно. Они нечасто виделись до того дня и мало успели узнать друг друга.

— Что? — рассеянно спросила Артанис, не понимая, о чем он говорит.

Она вообще плохо понимала, что сейчас должно произойти. Мелиан напутствовала ее словами о нежных ласках, которые необходимо дарить супругу, и говорила о том, что с ним она ощутит блаженство, какое заставит забыть обо всем белом свете.

Нэрвен недоверчиво взглянула на своего вэрно*.

— Я желаю тебя видеть, смелее, — Келеборн придвинулся к ней, увлекая на ложе, — Хочешь, я помогу тебе? — мило улыбнувшись, спросил Лорд синдар, легким движением изящных пальцев проведя по вырезу светло-золотистого платья на ее груди.

У Нэрвен похолодело внутри, а сердце забилось часто-часто, словно ее поймали за руку на каком-то постыдном деле.

— Пожалуйста, — заплетающимся от страха языком произнесла она, — Не сейчас, я устала… — и Артанис попыталась убрать его руку, с ужасом чувствуя, что сил сопротивляться нет, а рука Келеборна никак не хочет сдвинуться с места.

— Расслабься, — прошептал он доверительно, наклонившись к самому ее уху и отчего-то лизнув его, — Позволь мне увидеть тебя…

С этими словами синда потянулся к шнуровке платья на спине Артанис.

— Нет! — запаниковала она, изогнувшись, пытаясь подняться на ноги, избежав прикосновений Келеборна.

И от этой паники, всколыхнувшейся в сознании, ее тело перестало слушаться. У нее ничего не получилось, синда оказался намного проворнее ее, во время схватив супругу за тонкую талию обеими руками и не позволяя двинуться с места.

— Не упрямься, — произнес он строго, — Торил обещала, что ты будешь послушной. Позволь помочь тебе… — и он принялся стягивать с ее плеч уже полностью расшнурованное платье.

Нэрвен сглотнула ком в горле. Стыд захлестывал горячей волной. Стало тяжело дышать. Она съежилась, втягивая голову в плечи.

— Ложись, — настойчиво приказал голос её супруга над самым ухом.

Она опустилась на мягкое ложе, закрыла глаза, откинула голову, чтобы не видеть того, что с ней делали. Шли мучительно долгие мгновения. Она дрожала и ждала. Наконец, она почувствовала, как руки Келеборна стягивают платье, а затем нижнюю полупрозрачную тунику.

Лежа на боку, сжавшись в комок, Нэрвен обняла себя за плечи и уже собиралась подтянуть колени к животу, когда синда властным и уверенным движением развернул ее к себе, схватив за плечо, а затем стремительно развел ее бедра и тут же оказался над ней, наклоняясь к ее лицу, касаясь ее кожи прядями ровных серебряных волос и упершись вытянутыми руками в постель.

Артанис почувствовала себя в ловушке, в которую сама себя загнала своей слепой верой в дар предвидения и малодушием.

— М-м-м, — протянул Келеборн, улыбаясь одними губами, — Ты — самое прекрасное создание, какое я видел.

В полутьме было плохо видно, но Артанис смогла разобрать, приоткрыв веки, что на нем нет никакой одежды, и тут же снова зажмурилась, потому что он принялся оглаживать ее тело, проводя рукой от щеки вдоль шеи, останавливаясь на груди, слегка сжимая ее, двигаясь ниже по животу, чтобы, наконец, прикоснуться к ее самому сокровенному.

От жгучего стыда Нэрвен передернуло, но стараясь держать себя в руках и быть послушной, как истинная жена, она сжала в кулаках покрывала и безмолвно ожидала того, что случилось затем. А затем была боль в острой смеси со стыдом и сознанием того, что все происходящее между ними — неправильно и недопустимо.

С величайшим трудом Нэрвен удержалась от того, чтобы в ответ не ударить Келеборна, испытав первые острые спазмы от его движений. В нее, в самое чувствительное место ее тела, будто насильно пытались протолкнуть что-то, что никак не могло туда войти из-за своих размеров. Но Келеборн настаивал, толкался вперед, крепко удерживая ее за плечи, пока Артанис отчаянно старалась лежать, не двигаясь, поглощенная довольно ощутимой болью и невообразимым стыдом.