Возвращение Владычицы (СИ)

Нэрвен принялась оглаживать и расчесывать пальцами его слипшиеся от пота, спутанные волосы, убирая их от пылавшего лица кузена и укладывая ему на спину. Карнистиро шевельнулся, приподнялся и, не отпуская ее, перекатился на бок, оказавшись лицом к лицу с Нэрвен и перекинув через нее ногу, делая так, чтобы она не могла уйти, не потревожив его.

Уходить Артанис не собиралась. Ей хотелось заснуть, погрузиться в покойный и сладкий мир чар Ирмо, лежа в объятиях Морьо. Она обняла его, пропуская руку под шеей, и снова закрыла глаза.

— Три дня, — послышался его тихий глубокий голос.

— Что?

— Три или даже пять, — пробормотал он, — Вот так с тобой…

Она не поняла, но для Артанис было абсолютно не важно, что он говорит. От звуков его голоса ее феа наполнялась трепетом.

Тем временем, Карнистир перекатился, обнимая ее, на спину, так, что Нэрвен оказалась сверху. Его глаза оставались закрытыми, голова была запрокинута.

— Выпрямись, — прошептал Морьо.

Не сразу поняв, чего он требует, Артанис с неохотой отстранилась, тут же ощутив его проникновение. Дрожь предвкушения волной прокатилась по всему телу.

Карнистиро сильнее запрокинул голову, прерывисто задышав.

— Теперь двигайся, — проговорил он чужим голосом.

Артанис оперлась руками о грудь кузена и попробовала двинуться, как он того хотел. По мере совершения движений, Нэрвен чувствовала себя все уверенней. В таком положении она видела его сверху вниз и имела возможность полного слияния с ним, управляя получаемым обоими наслаждением, самостоятельно контролируя частоту и интенсивность трения внутри и снаружи.

Совершая эти движения, Нэрвен неотрывно смотрела на Морьо, который лежал, закусив нижнюю губу, комкая в сжатых кулаках покрывала и мотая головой. Остававшиеся закрытыми глаза кузена то и дело закатывались, он выгибал спину и сжимал челюсти, стараясь сдержать стоны.

И она, видя его сладкие муки, ощутила необходимость двигаться все быстрее, чтобы снова испытать наслаждение самой. Это наслаждение, придя к ней, пронзило взмокшую Нэрвен, словно обоюдоострая сабля, от промежности до глубин ее роа, от низа живота и до самого горла, прокатившись вдоль позвоночника.

Она громко застонала, а через мгновение ощутила в себе его пульсирующее естество и горячее семя, мощной струей выстрелившее в ней и теперь растекавшееся внутри.

— Эру… — простонала Артанис, желая улечься на Морьо сверху.

— Нет, — вдруг отозвался кузен, вытянув вперед руки, отталкивая ее, — Скажи мое имя…

— Морьо, — выдохнула она.

— Нет, назови полностью, — и он потянулся к ее бедрам, скользнув по ним вверх и сжав ладонями ягодицы.

Нэрвен охнула от неожиданности и нового прилива желания.

— Кар-нис-тиро, — прерывисто дыша, прошептала Нэрвен.

Сердце часто стучало, кровь бешено билась в висках.

В то же мгновение Морьо прикрыл глаза и довольно улыбнулся, и тут же с силой притянул ее к себе, сжимая в объятиях.

Кто они друг для друга? Не возлюбленные, не нареченные, и, конечно, не супруги. Но вот они лежат, тесно обнявшись, в тишине ночи, на неширокой кровати в чужом, незнакомом обоим доме.

Стройные и поджарые — из мышц и сухожилий, так что место на ложе остается с краев. Они укрылись теплым покрывалом, под которым жарко. Другого покрывала здесь у Морьо, похоже, нет. Нэрвен все равно. Даже лучше, что покрывало теплое, а Морьо такой, что его прикосновения обжигают, а от поцелуев роа сгорает в пепел. Нэрвен всегда так и хотела — сгореть в его пламени, превратиться в золу, развеяться по ветру…

========== 31. Новая жизнь ==========

Кано новость об единогласном решении представителей Второго Дома избрать Нолдараном его приемного сына застигла, когда он был в Тирионе, в доме матери. О том, что Лорд Эллерондэ из Имладриса, принявший из рук Леди Итарильдэ корону нолдор, вступает в город, возвестили торжественные фанфары и глашатаи, выкрикивавшие невероятную новость на центральных улицах, среди толпившихся вдоль всего пути следования процессии, возглавляемой новым Владыкой Тириона, его жителей.

Поспешив во дворец деда Финвэ, второй сын Феанаро был допущен в святая святых — тронный зал, преодолев который, он оказался в широком коридоре, предшествовавшем двери в королевские покои.

Элронд, сам только несколькими часами ранее вступивший в эти чертоги в качестве их хозяина, стоял у высокого арочного окна в залитом солнечным светом рабочем кабинете. Этот кабинет принадлежал легендарному Финвэ, а потом его занимал Нолофинвэ, «Финголфин», легенд о котором Элронд слышал едва ли не больше, чем об основоположнике династии правителей нолдор.

Разглядывая раскинувшийся внизу, перед главным входом во дворец, зелёный, идеально продуманный и ухоженный парк и высокие кованые ворота, эарендилион думал о том, сколько поразительных событий произошло в его жизни с тех пор, как они прибыли в Валимар. Здесь он запросто говорит и делит трапезы, сидя за одним столом, с теми, кого в Смертных Землях считают почти богами, принадлежащими к высшим эльдар. А здесь, в Амане, все эти полумифические существа живут вполне обыденной жизнью, не лишенной всех её радостей и огорчений.