Читаем Возвратный тоталитаризм. Том 2 полностью

Большинство (56 %) склонялось к тому, что заслуг у Сталина все же больше, чем «недостатков» (упорных антисталинистов лишь 28 %). Такое раздвоенное, но не шизофреническое состояние массового сознания связано с тем, что после явного признания самого факта ответственности Сталина за террор и репрессии против невинных людей должно было бы последовать признание его государственным преступником, так как в свое время было сделано в отношении руководителей нацистской Германии. Но это однозначно предполагало бы признание преступным всего советского государства, на что коллективное сознание России пойти не могло (и не сможет в обозримом времени), поскольку это разрушило бы всю национальную идентичность. И точно так же общественное мнение не готово сводить причины репрессий к параноидальным психологическим характеристикам личности Сталина, поскольку признать его маньяком и садистом, душевнобольным человеком означает отказать ему в «государственной мудрости» и величии. Поэтому массовое сознание неявно склоняется к признанию системного характера репрессивного режима (в сумме эти мотивы и причины террора называют 60 % опрошенных), но открыто сказать или даже признаться в этом себе люди не могут. Ответственность за репрессии абсолютное большинство возлагает и на Сталина, и на государственную систему (а это означает отсутствие ясной определенности в понимании этих событий и процессов). Путанность этого сознания – принципиально важная вещь, позволяющая избежать крайних выводов и тем самым приспособиться к потенциальному государственному давлению. Поэтому, с одной стороны, «у Сталина заслуг больше, чем недостатков», с другой – «репрессиям нет и не может быть оправдания».


Рис. 19.2. Как вы думаете, оправданы ли жертвы, которые понес советский народ в сталинскую эпоху, великими целями и результатами, которые были достигнуты в кратчайший срок?


Таблица 150.2

Учитывая масштаб репрессий в сталинскую эпоху, насильственное переселение (высылку) нескольких народов, согласны ли вы, что руководителя страны Сталина следует считать государственным преступником?


N = 1600. В % к числу опрошенных.


Таблица 151.2

Как вы считаете, те, кто стоит сейчас у власти в России…


N = 1600.


Такое состояние двусмысленности и неопределенности моральных и политических оценок советской истории проистекает не только из явной незначимости или даже отсутствия в публичном пространстве авторитетных деятелей науки и культуры, но и из довольно пассивной или лицемерной позиции властей: так ее понимает значительная часть российского общества – не менее 40 % и еще почти четверть опрошенных затрудняется ее определить или не знает, в чем она заключается.

Сопротивление рационализации истории

Перейти на страницу:

Все книги серии Либерал.RU

XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Возвратный тоталитаризм. Том 1
Возвратный тоталитаризм. Том 1

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология