Возвышение Китая наперекор логике стратегии

Большая стратегия оказалась настолько сложным делом, что у Люттвака возникло сомнение в том, способны ли современные лидеры демократических стран вместе с их правительствами и административным аппаратом осваивать и реализовывать на практике ее парадоксальную логику. В последних главах книги версия «объективных явлений» начинает конкурировать с таким пониманием стратегии, при котором она воспринимается как способ разумной самоорганизации властных элит страны. «Прежде всего, любая схема большой стратегии потребует координированных действий в области дипломатии, пропаганды, секретных операций в экономической сфере, так же как и в военной политике, – пишет Люттвак, задавая стратегию «нормативно», и далее продолжает уже в логике описания объективного положения дел. – Даже если в стране отсутствует избранный парламент, способный противостоять исполнительной власти и предложенной ею схеме большой стратегии, даже при отсутствии каких-либо заинтересованных групп, способных противиться принятой политике, широко разветвленный бюрократический аппарат современных государств сам по себе является главным препятствием воплощению любой всеобъемлющей схемы большой стратегии. Каждый гражданский и военный департамент устроен так, чтобы преследовать собственные особые цели, у каждого из них есть своя учрежденческая культура. Осознанно или нет, но отдельные департаменты будут, скорее всего, сопротивляться согласованной схеме всякий раз, когда она натолкнется на их частные бюрократические интересы, привычки и цели. Организация современных государств представляет собою необходимое орудие, но одновременно с этим – и мощное препятствие воплощению в жизнь нормативной большой стратегии»[10].

Как специалист по стратегии Эдвард Люттвак потратил немало усилий на то, чтобы внедрить в культуру управленческого слоя американской исполнительной власти и политиков привычку рассмотрения международных отношений с учетом логики войны. Нельзя сказать, что у него и его коллег это совсем не получилось, ведь Америка все-таки вышла победителем из холодной войны. Но, тем не менее, вера в то, что современное западное государство способно разрабатывать и эффективно реализовывать большую стратегию с присущей ей парадоксальной логикой у Люттвака, судя по его текстам, с годами слегка ослабла. «В общественной жизни часто раздаются призывы к «связной» или «последовательной» национальной политике. Зачастую принимается как данность, что все части правительства должны действовать в строгой координации, чтобы сформировать эту самую национальную политику: логичную с точки зрения здравого смысла. Это хорошо для экономической или социальной политики, но когда дело доходит до области конфликта в международных отношениях, а тем более до прямой войны, только внешне противоречивая политика может обойти стороной саморазрушительные последствия парадоксальной логики»[11], – пишет далее Люттвак. Как мы видим, уже сама «парадоксальная логика стратегии» начинает выступать в качестве проявления того «естественного закона» военного противостояния, который нельзя понять и с которым нельзя совладать, руководствуясь исключительно здравым смыслом.

В самом начале нашего знакомства, где-то в 2009 году, Люттвак прислал нам письмо с фотографией, на которой он стоит в окружении каких-то китайцев в офицерской форме. Уже тогда нам стало понятно, что Люттвак приступил к изучению нового очага большой стратегии. Ответ на наш вопрос – «Правильно ли мы понимаем, что Ваша следующая книга будет называться «Стратегия Китайской империи?»[12] – пришел через год. Эдвард прислал письмо, тема которого звучала примерно так: «Grand Strategy started again. New Game: how to stop China from harming itself» (Большая стратегия снова в силе. Новая игра: как спасти Китай от стремления причинить самому себе вред). В приложении к письму находился текст с черновиком лежащей перед вами книги[13]. Получается, что Люттвак всерьез занялся разработкой «китайской темы» сразу же после начала международного экономического кризиса.

Как уже говорилось, в этой работе привлекает внимание то, что автор рассматривает стратегию не в качестве деятельности по построению долгосрочных планов или задания ориентиров для последовательных действий какой-либо страны на международной арене, а в качестве самостоятельной, «несубъектной» силы, способной, в частности, противостоять возрастающей мощи Китая. «Логике стратегии надлежит повиноваться, даже если она противоречит здравому смыслу и обычным человеческим инстинктам»[14], – пишет Люттвак в предисловии к своей новой книге.