Возвышение падших (СИ)

Шехзаде Мурад, поклонившись родителям, ушёл, а Эсма Султан, повторив его действие, скрылась за дверью внутренней комнаты покоев. Персея-хатун последовала было за ней, но неожиданно споткнулась на ровном месте и упала бы, если бы шехзаде Баязид не подхватил её рукой под локоть.

— Осторожнее, — произнёс он, отпустив локоть девушки, обратившей к нему испуганные ярко-зелёные глаза. Они отчего-то показались ему смутно знакомыми. Её зрачки быстро расширились от всплеска волнения, и круги чёрной бездны были окантованы тонкой зелёной полосой радужки.

— Простите, — пролепетала девушка, а, после, виновато посмотрев на Филиз Султан, ушла.

Шехзаде Баязид с мгновение смотрел ей в след, будто силясь понять, что же такое знакомое он в ней увидел, но этой секунды не хватило, чтобы Филиз Султан это заметила. Нежно улыбнувшись, она подошла к мужу и, коснувшись ладонью его щеки, заросшей бородой, притянула к себе.

Дворец санджак-бея в Манисе.

Тем временем в Манисе не было ни праздника, ни веселья, и жизнь шла своим чередом. Но для Айсан Султан каждый день был праздником, полным веселья и радости. Она наконец-то жила вместе с шехзаде Орханом, о чём мечтала долгие годы за закрытыми дверьми своих покоев. У неё была дочь, но один ребёнок не может заменить другого. Она любила обоих, и оба ей были нужны.

Она узнавала своего сына только сейчас, когда ему было почти восемь лет, и в этом была виновата Гюльхан Султан. Благо, с её отъездом многое изменилось. Что бы не обещала Джихан-калфа, она не смогла перечить султанше, когда та велела вернуть ей отобранные золото, одеяния и драгоценности. Прежняя жизнь вернулась к ней, будто не было этих лет лишений и тягот.

Этим вечером Айсан Султан, нежно улыбаясь, укладывала спать шехзаде Орхана, разыгравшегося перед сном. Он всё никак не желал униматься, в красках и активно жестикулируя обо всём рассказывал матери, которая слушала его и счастливо вздыхала.

Но их потревожил скрип неожиданно распахнувшихся дверей, и, обернувшись через плечо, Айсан Султан ошеломлённо выдохнула, а её сердце ухнуло куда-то вниз.

— Папа! — радостно вскрикнул шехзаде Орхан, и, резко спрыгнув с кровати, с разбегу бросился в объятия хрипло рассмеявшегося шехзаде Сулеймана. — Ты вернулся!

— Да, сынок, — крепко обняв его одной рукой, одна ладонь которой была больше головы мальчика, ответил мужчина. — Как ты вырос, погляди-ка.

Дыхание Айсан Султан сбилось, стало неровным и прерывистым. Склонившись в поклоне, она в этот же момент запахнула халат, небрежно наброшенный поверх ночного шёлкового платья. Ощутив на себе тяжесть взгляда, она подняла голову, и копна длинных чёрных волос колыхнулась. Шехзаде Сулейман, всё ещё держа сына на руках, смотрел на неё.

— Шехзаде, — произнесла она. — Мы не знали, что вы возвращаетесь, иначе бы встретили вас подобающе.

— Для меня нет лучшей встречи, чем радость сына.

Отпустив шехзаде Орхана на пол, шехзаде Сулейман потрепал мальчика по его рыжим волосам.

— Уже поздно. Я потревожил вас, — посмотрев сначала на сына и жену в ночных одеждах, а после на расправленную постель, произнёс мужчина. — Ложитесь. Поговорим поутру.

— Дильшах-хатун, — спешно позвала Айсан Султан, и вскоре служанка вышла из внутренней комнаты. — Уложи шехзаде Орхана. Мне нужно уйти.

— Слушаюсь.

— Но я не хочу спать! — запротестовал мальчик, и, подбежав к отцу, схватил его большую ладонь. — Я хочу быть с папой.

— Слушайся маму, — ответил тот. — Я никуда не денусь. Как проснёшься, придёшь ко мне. Договорились?

Неохотно кивнув, шехзаде Орхан поплёлся в сторону ложа, всем своим видом показывая недовольство. Айсан Султан, мельком взглянув на шехзаде Сулеймана, переместившего синие глаза на неё, вышла из опочивальни.

В тёмном коридоре, освещаемом лишь горящими факелами, они поравнялись и некоторое время шли молча.

— О чём ты хочешь со мной поговорить?

— О многом, — неопределённо ответила султанша.

Улыбнувшись уголками губ, шехзаде Сулейман первым вошёл в свои покои, и, остановившись возле ложа, устало выдохнул. Путь выдался трудным, были дожди и нескончаемая слякоть.

Следом за ним вошла Айсан Султан, и, с тоской оглядевшись в покоях, в которых не была несколько лет, остановила взгляд серо-зелёных глаз на широкой спине шехзаде. Стоя спиной к ней, он расстёгивал пуговицы своего дорожного кожаного кафтана, видимо, желая поскорее из него выбраться и отдохнуть.

— Я думала, ты вернёшься вместе с Гюльхан Султан, Зеррин и Фюлане, — проговорила она, дабы прервать это молчание и отогнать мысли о том, что он раздевается.

— Валиде задержалась из-за каких-то дел в столице, — ответил шехзаде Сулейман, сбрасывая кафтан. Под ним оказалась свободная льняная рубашка. — Как вы здесь? Ты. Орхан.

Айсан Султан промолчала, но так тяжело вздохнула, что мужчина обернулся к ней лицом, и в его синих глазах отразилось понимание.

— После того, что я сделал, ты… относишься ко мне по-прежнему, — констатировал он, задумчиво рассматривая женщину, стоящую в двух метрах от него. — Я отобрал у тебя всё. Нашего сына, имущество, всё жалование.