Возвышение падших (СИ)

— Ты чего кричишь? — строго процедила она, вбежав в детскую комнату, но замерла, посмотрев сначала на сидевшую на полу и сотрясавшуюся от ужаса служанку, а после на шехзаде Мехмета. — Аллах милостивый…

Неподвижный и мертвенно-бледный, он лежал на подушке с закрытыми глазами, и, казалось, действительно спал. Но иллюзию разрушала струйка крови, сочащаяся из правого уголка его рта.

Происходящее вывело Эсен Султан из состояния оцепенения, и она медленно поднялась с пола.

Зафер-ага натужно сглотнул, стоя в стороне и смотря на неё виновато и даже с сожалением.

Эсен Султан шла медленно и покачивалась, отчего казалось, что с трудом держалась на ногах. Тревога и мрачное предчувствие всколыхнули в ней последние силы, и, обойдя испуганных девочек, смотрящих на мать со смесью страха и непонимания, султанша вошла в детскую комнату.

Бирсен-хатун и Зейнар-калфа, потрясённые и мрачные, отступили в сторону и пропустили её.

Серо-голубые глаза коснулись лежащего на кровати мальчика, и в первую секунду Эсен Султан ощутила привычный прилив любви и нежности в сердце.

Во вторую секунду она нахмурилась, так как заметила, что её сын излишне бледен, а также осознала, что, несмотря на её истерику, крики и всеобщую суматоху, царившую в покоях, он продолжал спать.

В третью секунду она содрогнулась, заметив, что из правого уголка его губ сочится струйка крови.

Что-то дрогнуло в ней, словно оборвалась нить, связывавшая её с миром, и, окончательно и бесповоротно провалившись в бездну безумия, она медленно осела на пол и, закрыв глаза, отдалась темноте и тишине, накатившими на неё подобно морской волне.

========== Глава 46. Вершина ==========

Утро следующего дня.

Лагерь шехзаде Баязида в предместьях Стамбула.

Просторное поле устлано ярко-зелёной сочной травой, колышущейся от порывов тёплого ветра.

Вокруг главного шатра, в котором расположился шехзаде Баязид, рассыпалось множество маленьких палаток для его небольшого войска.

Несмотря на то, что рассвет едва коснулся неба розовыми и оранжевыми бликами, лагерь уже проснулся, бурлил и кипел. Вокруг костра собрались воины, разговаривающие друг с другом с дымящимися плошками в руках.

Выйдя из главного шатра, шехзаде Баязид сложил руки за спиной в замок, как делал отец, и окинул задумчивым взглядом тёмно-карих глаз лагерь. После обратил взгляд вдаль — в ту сторону, где располагался Стамбул, и нахмурился, заметив одинокого всадника.

— Шехзаде, — насторожился Азиз-ага, один из приближённых, подойдя сзади. — Похоже, Мустафа-паша прислал ответ.

Сухо кивнув, шехзаде Баязид развернулся и вошёл в главный шатёр, в котором разместился за своим письменным столом из тёмного дерева.

Вскоре гонец в сопровождении Азиза-аги вошёл в шатёр, и, держа в руках футляр для письма из золота, поклонился.

— Шехзаде. Для вас письмо от великого визиря Мустафы-паши.

Тот требовательно протянул руку, и, подойдя, гонец вложил в неё золотой футляр. Открыв крышку, шехзаде Баязид вытащил письмо, и, развернув его, принялся читать.

Секунды утекали, и с каждой секундой его лицо всё больше ожесточалось и мрачнело. Закончив, шехзаде Баязид медленно отложил письмо на письменный стол и, нахмурившись, поднялся на ноги.

— Что такое, шехзаде? — насторожился Азиз-ага.

— Повелитель ночью отошёл в мир иной, — мрачно ответил тот. — Не могу поверить… Если валиде узнает об этом, то вновь окажется в объятиях болезни.

Азиз-ага, натужно сглотнув, жестом выгнал из главного шатра гонца, и, дождавшись, когда тот уйдет, подошёл к шехзаде Баязиду, погрузившемуся в мрачные раздумья.

— Выходит, шехзаде Мехмет взошёл на османский трон?

— Отнюдь, — отрицательно покачал головой шехзаде, и горькая усмешка исказила его лицо. — В эту же ночь шехзаде Мехмет был отравлен, а на утро Карахан Султан объявила своего сына повелителем, а себя — Валиде Султан и регентом престола. Совпадение?

— Вряд ли, — нервно передёрнул плечами Азиз-ага. — Полагаете, эта женщина — зачинщица смуты? Шехзаде, если ей всё это удалось так ловко провернуть, она далеко не глупа и, к тому же, опасна. Теперь, когда она объявила своего сына повелителем, вы — помеха для неё.

— Я искал врагов в Совете Дивана, а, оказалось, мой враг затаился в султанском гареме…

— Что вы намерены предпринять?

Шехзаде Баязид не торопился с ответом. Хмуро и мрачно посмотрев на Азиза-агу, он твёрдо произнёс:

— Эта женщина стала причиной смерти моего брата и, уверен, моего отца. Следующей жертвой я не стану. А если не хочешь быть жертвой, придётся стать охотником. Поэтому мы немедленно идём на Стамбул. Против женской хитрости и обмана я вооружусь мечом. Отправь весть всем пашам и визирям. Я должен знать, кто на моей стороне и кто поддержит мои притязания на османский трон.

Топкапы. Покои Карахан Султан.

Чёрный шёлк мягко струился по её тонкому стану, а тяжёлые драгоценности из золота и чёрных агатов неистово сверкали в солнечных лучах, льющихся в покои сквозь окна.