Возвышение падших (СИ)

— Шантажируя Гюльхан Султан тем, что открою эту тайну, я спровоцировала её на покушение на шехзаде Мехмета. Тогда вы едва ли не казнили её, отправили в ссылку, но Эсен Султан, жаждущая возмездия, организовала покушение на её экипаж, в ходе которого Гюльхан Султан была убита. Ей в глотку влили яд.

Итак, следующей целью были шехзаде Сулейман и его семья. И в этом мне снова помогла Хасеки Эсен Султан. Я спровоцировала её на убийства. Шехзаде Сулейман испил яд, поскольку угрожал раскрыть причастность Эсен Султан к смерти Гюльхан Султан, а Айсан-хатун и себя, и детей из-за страха перед Эсен Султан, а также будучи под сильным впечатлением от смерти любимого, добровольно напоила ядом.

И вот теперь, в эту ночь, пришло время перейти ко второму пункту моего плана действий. Яд коснётся ваших губ и губ шехзаде Мехмета, а за вами последует Хасеки Эсен Султан. Останется шехзаде Баязид, но и с ним я знаю, как совладать. Не сомневайтесь, в ином мире вам не придётся долго ждать встречи с ним. И тогда останемся только я и мой сын. Османский трон — конец моего тернистого пути, и я его достигла. Пора и вам достигнуть своего конца, повелитель.

Тёмно-карие глаза султана Орхана в немом ужасе наблюдали за тем, как пальцы, до этого ласкавшие его лицо, потянулись к вороту зелёного платья и достали из-под него прозрачный пузырёк с янтарно-жёлтой жидкостью, мерцающей в лунном свете.

— Я не ищу отпущения грехов, — откупорив пузырёк, прошептала Карахан Султан. — Грехи — неотъемлемая часть меня. И я люблю эту часть себя. Именно она разожгла в моём сердце то пламя, что дало мне силы пройти этот путь до конца. Ни моря, ни реки, ни озёра не в силах потушить это пламя.

Рука, нисколько не дрожащая и уверенная, потянулась к лицу султана Орхана, искажённому в гневе и ужасе. Между тонкими и изящными пальцами блестел прозрачный пузырёк, и вскоре его горлышко коснулось приоткрытых губ повелителя.

Султан Орхан дышал тяжело, часто и надрывно. Всё его тело напряглось, жилы и вены выступили на шее, выдавая то, какие огромные усилия он прилагал, чтобы пошевелиться. Но всё было бесполезно, тело не слушалось, а янтарно-жёлтая жидкость уже заискрилась в лунном свете, переливаясь со дна к горлышку, приставленному к его губам.

Неожиданно Карахан Султан тихо рассмеялась и убрала стеклянный пузырёк немного в сторону.

— Подарю вам ещё несколько секунд, — вторую свободную руку она с преувеличенной нежностью положила на лицо повелителя, которое тут же исказилось в гневной гримасе. — Вы умрёте прежде, чем начнётся этот день. День, когда Османская империя склонит колени передо мной, как перед Валиде Султан и регентом при столь маленьком повелителе. Моём маленьком повелителе. Султан Махмуд Хан Хазретлери. Неплохо звучит, не так ли?

В коридоре послышались шаги, и Карахан Султан напряглась, а султан Орхан замычал, видимо, попытавшись закричать и позвать на помощь.

Шаги затихли, и, расслабившись, Карахан Султан снова расцвела в злорадной ухмылке. Она поднесла стеклянный пузырёк к губам повелителя и, в этот раз не медля ни мгновения, вылила всё его содержимое в его рот.

Султан Орхан захлебнулся, закашлялся, а потом затих. Оба замерли, ожидая в напряжении и страхе того, что произойдёт.

Карахан Султан в замешательстве нахмурилась, и подозрения, что яд не действует, накатили на неё волной страха и негодования.

Надежда и облегчение вспыхнули в тёмно-карих глазах повелителя, и он даже попытался победно ухмыльнуться, посмотрев на неё, но медленно его лицо побледнело, и он глухо и булькающе закашлялся.

Карахан Султан облегчённо рассмеялась, лёжа рядом с ним на груде шёлковых подушек и наблюдая за предсмертной агонией султана Орхана.

— Красивый конец, потому что ваши предсмертные хрипы для меня — прекраснейшая мелодия. Она посвящена тому, как я забрала вашу душу, окропив её ядом.

В последний раз грудь султана Орхана приподнялась, но уже не опустилась. Замерла, словно став каменной. Тёмно-карие глаза, прежде мечущиеся по высоким сводам потолка султанских покоев, застыли и помутнели.

Наклонившись, Карахан Султан рукой закрыла его веки и, в одно мгновение став серьёзной и даже несколько мрачной, произнесла:

— Ты нашёл покой, которого всю жизнь искал. Мне не нужно отпущение грехов, но за тебя я попрошу. Да простит Аллах твои прегрешения.

Вздохнув, она поднялась с ложа, деловито и невозмутимо оправила своё зелёное платье, а после спрятала пустой стеклянный пузырёк за его ворот.

Несколько раз быстро вдохнув и выдохнув, чтобы сбить дыхание, Карахан Султан изобразила на лице страх и волнение, а после, подхватив в руки длинный подол платья, выбежала в коридор.

— Кто-нибудь! Помогите!

Послышался какой-то грохот, после спешные шаги, и из своего кабинета выбежал напряжённый и обеспокоенный Альказ Бей.

— Султанша? Что случилось?

— Повелитель… — сокрушённо прошептала она, оперлась плечом о каменную стену, будто обессиленная, и приложила ладонь ко рту.

Альказ Бей побледнел, а после вбежал в султанские покои, но спустя минуту вышел обратно в коридор, уже медленно и размеренно.

— Мёртв, — сухо констатировал он.