Возвышение падших (СИ)

— Дайте подумать, — Карахан Султан села на тахту, обхватила пальцами виски и, сосредоточенно нахмурившись, молчала несколько минут. После, вздохнув так, будто сожалея о чём-то, посмотрела на Зафер-агу. — У нас есть одна ночь, чтобы всё исправить. Если всё сделаем правильно и осторожно, на утро из фаворитки я стану Валиде Султан, а шехзаде Баязид останется ни с чем.

— Что… — ошеломился Зафер-ага. — Что вы задумали?

— Зафер, нужно перехватить письмо Мустафы-паши к шехзаде Баязиду. С помощью слепка печати великого визиря, который сделала моя шпионка, работающая во дворце Мустафы-паши, подменим письмо. Твой человек должен будет убить гонца от Мустафы-паши, подменить письмо, а после под видом этого же гонца доставить его шехзаде Баязиду. Заодно он разведает обстановку в его лагере.

— А что напишем в подложном письме?

— Слова, что ещё сильнее разожгут пламя в его сердце, — мрачно произнесла Карахан Султан. — Главное, чтобы шехзаде Баязид, как и сейчас, во всём винил Мустафу-пашу и Совет Дивана, а не меня. После, став Валиде Султан, я избавлюсь от шехзаде Баязида.

Зафер-ага кивнул, и, поклонившись, отправился выполнять поручение.

— Элмаз, а ты напиши послание для Касима-паши о том, чтобы он не переживал и, главное, ничего не предпринимал. Я его не оставлю.

Элмаз-хатун спешно подошла к настенному шкафу, достала из него бумагу, перо и чернильницу, и, сев на тахту, принялась писать.

Карахан Султан тем временем подошла к другому настенному шкафу, и, открыв его, достала небольшую деревянную шкатулку.

— Что в ней? — оторвавшись от написания послания для Касима-паши, испуганно спросила Элмаз-хатун.

— Смерть.

Открыв крышку, Карахан Султан медленно, будто с нежностью, провела пальцами по нескольким прозрачным пузырькам, в которых искрилась янтарно-жёлтая жидкость.

Элмаз-хатун замерла, в страхе и растерянности смотря на то, как её старшая сестра берёт два пузырька и прячет один из них за ворот своего зелёного платья.

— Дописала?

— Д-да.

— Подойди.

Натужно сглотнув, Элмаз-хатун поднялась с тахты и подошла к Карахан Султан, которая обманчиво мягко улыбалась ей.

— Мы вместе, помнишь? И ты согласилась во всём мне помогать.

— Что я должна сделать? — с готовностью отозвалась девушка, хотя уже знала ответ. Убить.

— Этой ночью Топкапы затопят яд и кровь, а смерть заберёт невинных, но всё это во имя нашего благополучия. Власть не терпит слабых, и, если хочешь удержать её в руках, а в сложившейся ситуации для нас это равнозначно “если хочешь выжить”, нельзя отступать.

Карахан Султан протянула руку, и на её ладони оказался второй пузырёк с ядом, похожим на жидкое золото. Элмаз-хатун дрожащей рукой забрала его и спрятала за ворот платья, повторив недавнее действие старшей сестры.

— Ты знаешь, чьих губ должен коснуться этот яд?

Девушка помедлила, а после коротко кивнула.

— Будь осторожна, — быстро обняв младшую сестру за плечи, произнесла Карахан Султан, а после направилась в сторону дверей, но, обернувшись, добавила: — Ты придумаешь, как добраться до этих губ? Если нет, обратись за помощью к Заферу-аге. Он вхож в те покои.

— Куда ты? — вместо ответа спросила Элмаз-хатун.

Карахан Султан мрачно и как-то печально улыбнулась, промолчала и, резко распахнув двери, покинула покои.

Топкапы. Покои Эсен Султан.

Близилась ночь, и Эсен Султан, как всегда, помогала Бирсен-хатун уложить детей спать.

Шехзаде Мехмет, переодевшись в пижаму, забрался на свою кровать, а Эсен Султан, сев на её край, заботливо укутала его одеялом по самую шею. Раздражённо нахмурившись, мальчик стянул его до живота.

— Ну, как прошёл день?

— Всё хорошо, — он неопределённо пожал плечами. — Жалко, что Махмуда так быстро забрали…

— Учителя тебя хвалят, — сменив тему, Эсен Султан нежно погладила его по лбу, потом дотронулась до коротких чёрных волос и улыбнулась. — Повелитель и я гордимся тобой. Потому он и выбрал тебя наследником. Дай Аллах, ты станешь сильным, справедливым и мудрым правителем. А я и сёстры будем рядом с тобой.

— Мама, получается, я стану повелителем, когда умрёт папа?

Вздрогнув от его слов, Эсен Султан помрачнела и осунулась, а после наклонилась и поцеловала шехзаде Мехмета в обе щеки.

— Получается, что так. Твой отец болен. Так уж устроен мир, сынок. Люди рождаются, живут и умирают, кем бы они не были.

— И я умру? — тихо спросил шехзаде Мехмет, с несвойственной детям тоской смотря в материнские глаза, наполняющиеся слезами.

— Да, но ещё не скоро. У тебя впереди долгая жизнь.

— А у тебя?

— И у меня, конечно же. Как же я тебя оставлю?

Они улыбнулись друг другу, и, наклонившись, Эсен Султан поцеловала сына в лоб. Тот даже не поморщился, как всегда, и, умиротворённо вздохнув, отвернулся к стене.

Поцеловав перед сном и девочек, султанша вышла из детской комнаты и вздрогнула от неожиданности, увидев на пороге Зафера-агу.

— Моя госпожа.

— Что такое, Зафер?

— Я велел приготовить для вас хамам. Вы так напряжены. Отдохните. Бирсен-хатун приглядит за детьми. Я беспокоюсь о вас. Выглядите неважно…