Возвышение падших (СИ)

— Как известно, шехзаде Баязид разместился в лагере неподалёку от Стамбула, — заговорил Касим-паша, спокойной и невозмутимо. — Его войско, хотя и небольшое, с ним. На ваше письмо, в котором вы спрашивали шехзаде Баязида о его намерениях и уверяли в том, что в Топкапы его примут и выслушают, он не ответил.

— Всё так, — раздражённо перебил его Мустафа-паша. — Зачем вы говорите то, что я и без вас знаю?

— Потому что я также, как и вы, кое-что знаю.

Мустафа-паша напрягся, а после непонимающе нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Всё то, что я сказал, известно мне и всему Совету Дивана из ваших уст. Но вы солгали.

— Что за дерзость? — возмутился великий визирь и едва сдержался, чтобы снова не закашлять. — Перед вами…

— Я знаю, кто передо мной, — елейно улыбнувшись, перебил его Касим-паша. — Однако, вы солгали. Шехзаде Баязид ответил. Его письмо вы получили сегодня утром, ещё у себя во дворце, но на Совете Дивана об этом умолчали.

— Откуда ты… — растерянно выдохнул Мустафа-паша, но осёкся и побагровел. — Я знал, что ты редко играешь по правилам, но устраивать за мной слежку и посылать в мой дворец шпионов — слишком даже для тебя, Касим-паша.

— Те, кто играют по правилам, чаще всего проигрывают.

— Я обладаю такой властью, что в любой момент могу лишить тебя должности, почестей и богатства. И ты выйдешь из игры. Проиграешь. Если повторится то, что здесь произошло, я так и поступлю. Будь осторожен.

Мустафа-паша, развернувшись, хотел было уйти, но внезапно из полумрака выступили охранники, закрывшие двери собой.

— Не так быстро, Мустафа-паша, — ухмыльнулся Касим-паша, явно наслаждавшийся происходящим. — Разговор ещё не окончен.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — огрызнулся тот, но закашлялся, прикрыл рот рукой, а когда убрал руку, сжал её в кулак, дабы скрыть налипшую на неё кровь.

— Вы уже далеко не молоды, да и, как вижу, больны. Должность великого визиря для вас тяжёлое бремя, которое вы больше не можете нести. Что же, вы назначили меня на должность третьего визиря, и в благодарность за это я помогу вам. На завтрашнем заседании Совета Дивана я объявлю о состоянии вашего здоровья, а также о том, что солгали и скрыли письмо шехзаде Баязида, которое, возможно, несёт в себе важную информацию. Вас снимут с должности. И кого же, подумайте, назначат на освободившееся место? Повелитель при смерти, он ничего не решает. Второй визирь Али-паша мягок, податлив и глуп. Конечно, вы же не хотели создавать для себя соперников, потому и выбрали его.

— Выбрав тебя, я ошибся. Ты долгие годы скрывал своё истинное лицо, не так ли, Касим-паша?

— Это было не трудно. Тот, кто умеет ждать, в конце концов получает желаемое.

— И чего же ты хочешь?

— Отдайте письмо шехзаде Баязида, и тогда я умолчу и о состоянии вашего здоровья, и о вашей лжи. Если подчинитесь, то останетесь на своей должности. Знаете, мне очень любопытно, что же такого написал шехзаде Баязид, раз вы решили умолчать об этом? Всем известно, вы недовольны тем, что наследником выбран шехзаде Мехмет. Он ещё ребёнок, а его недалёкая и вечно страдающая мать-наложница разве может править Османской империей? Даже смешно. Вот вы и поддерживаете шехзаде Баязида.

— А кого поддерживаешь ты? Карахан Султан? Ей я должен подчиниться, чтобы, как и ты, быть её марионеткой? Эта женщина может сколько угодно плести интриги. Я им не поддамся. Так и передай. Я не прогибаюсь под наложницами, возомнившими себя…

— Незачем передавать, — ухмыльнулся Касим-паша, и, отступив в сторону, поклонился. — Моя госпожа здесь и всё слышит.

Мустафа-паша напрягся и теперь уже побледнел. Из полумрака медленно вышла молодая женщина, поразившая его красотой и статью.

Она была в зелёном платье, но её голова, волосы и лицо были скрыты под зелёным платком. Была открыта лишь верхняя часть лица — глаза и дугообразные брови, делавшие взгляд выразительным и тяжёлым. Ярко-зелёные глаза пылали самодовольством и насмешливостью.

— А что делают с тем, что не гнётся, Мустафа-паша?

Пыхтя от злости и напряжения, Мустафа-паша поклонился, с ненавистью посмотрел на довольного Касима-пашу, а после снова повернулся к ожидающей ответа султанше.

— У вас нет ни влияния при дворе, ни как таковой власти. Даже Эсен Султан — управляющая султанского гарема, свободная женщина, законная жена султана и мать его наследника. А кто вы? Что вы можете сделать? Я лишу Касима-паши его должности и отдам приказ о его казни, как только покину Мраморный павильон. Он не успеет выполнить своих угроз. Чего мне бояться?

Касим-паша настороженно покосился в сторону султанши, будто боясь того, что за этим последует.

Карахан Султан осталась невозмутимой, только её ярко-зелёные глаза полыхнули едва заметным негодованием.

— Кто я? — эхом произнесла она и сделала вид, словно задумалась. — Не знаю. Разве это важно? Важно то, чего я хочу, что я имею и то, как достичь первого, используя второе. Я знаю, чего хочу. Знаю, как этого достичь, используя то, что имею — свой ум. У меня отняли многое, в том числе свободу, но мой разум никто отнять не в силах.