Возвышение падших (СИ)

Орхан неосознанно вздрогнул от схожести голосов Сейхан и Эдже.

— В чем причина твоей злости?

— Вы еще спрашиваете? — горько усмехнулась Эдже. — Добравшись сюда, в Топ Капы, первым, вы подписали смертный приговор моим братьям!

— Такова реальность, Эдже, — осторожно ответил новый султан, качнув широкими плечами. — Я делаю это ради благополучия всего нашего государства, моих женщин и детей. Да и я не в силах что-либо изменить. Закон о братоубийстве мне не подчинен.

— Вы столь спокойно говорите о том, что ваших братьев и их детей удушат шелковыми шнурками?! — задохнулась в возмущении темноволосая Султанша, сверкнув в пламенном гневе зелеными пронзительными глазами. — Я думала, что мой дед и отец были жестокими тиранами, без зазрения совести проливающими кровь родных и близких… Но я ошибалась. Просто вас не знала.

Тяжело вздохнув, Орхан медленно подошел к ней ближе, но Эдже вскинула предупреждающе руки перед собой, будто защищаясь.

— Не приближайтесь, иначе я за себя не отвечаю.

— Пойми, трон изначально принадлежал мне, — теряя терпение, твердо процедил Орхан. — Я не в силах что-либо изменить…

По красивому лицу Эдже заструились слезы отчаяния и беспомощности, но она гордо вскинула подбородок.

— Если вы убьете моих братьев, то и мою жизнь заберите! Она не дорога мне больше. Ничего я более не желаю!

Орхан тяжело хмурится и неминуемо напрягается, увидев, как Эдже достала из-за драгоценной бляшки ремня, опоясывающего черное платье, украшенный драгоценными камнями короткий кинжал и, обхватив ладонью лезвие с такой силой, что брызнула кровь, протянула его Орхану, горячо смотря заплаканными глазами в его возмущенные темные глаза.

— Раз для вас ничего не стоят жизни братьев, то, думаю, с этим проблем не возникнет! Убейте меня и тогда избавите и меня, и всех от страданий. Махмуд и Мурад — единственные мои родные люди. Если я их лишусь, то, оставшись в живых, весь ваш Топ Капы обрушу. Лучше покончите с этим сейчас.

Жестко взглянув на нее, Орхан, потеряв остатки терпения и выдержки, гневно выхватил кинжал из ее рук, а после, толкнув Султаншу к дверям, прижал ее к ним спиной и приставил окровавленное острие к ее горлу.

Эдже ошеломленно выдохнула от неожиданности и от его близости, тяжело дыша и яростно смотря ему в глаза.

— Перед тобой отныне новый султан империи и падишах всего мира. Не стоит подобные речи вести со мной, иначе я действительно исполню твою просьбу. Возвращайся в свои покои и приди в себя, наконец!

Раздраженно отбросив окровавленный кинжал в сторону, Орхан отпустил Султаншу и отошел от нее, направившись было на террасу, дабы успокоиться, но Эдже импульсивно схватила его за рукав темного кафтана и с силой развернула лицом к себе, отчего Орхан снова оторопел в непонимании возможности подобной дерзости.

— Клянусь, вы пожалеете, что сегодня не исполнили мою просьбу. За смерть своих братьев я обращу вашу жизнь в ад! Буду жить, сгорая в страданиях, ради того, чтобы увидеть тот день, когда и вы в этих страданиях будете гореть!

Поклонившись, смотря ему прямо в глаза, Эдже покинула покои, сжимая в кулак раненую руку.

Орхан выдохнул растерянно и задумчиво посмотрел ей в след, будто не веря, что все это происходило на самом деле.

Выйдя из султанских покоев с окровавленной рукой, разгневанная и тяжело дышащая Эдже растерянно столкнулась с рыжеволосым и статным молодым мужчиной.

Отскочив друг от друга в стороны, они вгляделись друг другу в лица.

Заметив рядом с мужчиной красивую и рыжеволосую женщину с высокой короной, воздетой на голове, Эдже поняла, что это — Шехзаде Сулейман вместе со своей матерью Гюльхан Султан.

Промолчав, Эдже обошла их и, все еще горя в гневе, покинула коридор.

Растерянно и задумчиво глядя ей в след, Сулейман не видел ничего, кроме как ее зеленые искристые глаза, горящие огнем ярости и надменности, которые остро и, кажется, навсегда, впечатались в его память.

— Орхан! — взволновавшись из-за девушки, вышедшей из опочивальни с окровавленной рукой, Гюльхан беспокойно ворвалась в покои и растерянно огляделась.

Тот стоял на террасе, глубоко дыша для успокоения и не обращал внимания на зовущую его женщину.

Вбежав на террасу, Султанша облегченно выдохнула, приложив ладонь к груди.

— Аллах сохрани, что здесь произошло? Что за девушка вышла отсюда с окровавленной рукой?

— Эдже Султан, — хрипло отозвался Орхан, смотря куда-то вдаль.

Сулейман, вошедший на террасу, вслушался заинтересованно.

— Это дочь той Сейхан Султан, верно? — хмурится Гюльхан, подойдя к султану. — Слишком молода для того, чтобы быть вашей сестрой, не находите, Повелитель? Ей, как видно, и восемнадцати нет.

Орхан молча покачал головой, будто спасаясь от наваждения, вызванного гневными зелеными глазами, которые, как и у сына, пленили его память.

Спустя несколько дней…

Дорога из Коньи в Стамбул.

Стремительно скачущий верхом на вороном коне по дороге в столицу, протоптанной множеством копыт, Махмуд настороженно вгляделся в даль дороги, где виднелись всадники, скачущие ему навстречу.