Возвышение падших (СИ)

Смотря на свою младшую дочь, Шах Султан не верила тому, что видела. Она привыкла к тому, что в глазах Айше жили задумчивость и некоторая меланхоличность. Она побывала в лапах смерти и смогла вырваться из них, в отличие от сестры-близнеца Назлыхан Султан. Тень её смерти всегда нависала над Айше Султан, словно грозовая туча, закрывающая собой лучи солнца. И сейчас, она, наконец, рассеялась. Но, надолго ли?

— Швеи, вы поработали на славу, — произнесла Шах Султан, кивнув им. — Оставьте нас ненадолго.

Женщины, глубоко поклонившись, покорно ушли.

— Что такое, мама? — насторожилась Айше Султан, подождав, когда двери за ними закроются.

Та, отчего-то помрачнев, медленно подошла к дочери и нежно погладила её бледной, но тёплой ладонью по лицу.

— Завтра и ты покидаешь меня. Вступаешь в новую жизнь, где мне уже нет места.

— И я буду тосковать по вам, Валиде, — мягко пролепетала Айше. — Обещаю, что и дня без вас не буду проводить. Мы, как и прежде, будем часто видеться.

— Разумеется. Довольно примерок, иначе ты ничего не успеешь до вечера. Отправляйся в хамам. Я пока навещу другую невесту.

— Хюмашах Султан? Я слышала, будто она, не прекращая, слёзы льет… Зачем же Повелитель так поступает с ней?

— Он дарует ей возможность снова познать счастье и возродиться из траура, — нахмурилась Шах Султан, слыша в голосе дочери сочувствие и непонимание. — Хюмашах держится за свою скорбь и не желает её отпускать, но мы с Орханом решили помочь ей.

— Гюльрух Султан меня навещала, — предусмотрительно сменив тему, проговорила Айше Султан.

— Что ей от тебя понадобилось? — напряжённо поинтересовалась управляющая гарема. — Как только она вместе с братом приехала в Топ Капы из Трабзона, то я узрела в ней какое-то мрачное чувство. Неспроста она предстала перед султаном…

— Вы думаете, что она обозлилась на нас из-за смерти Эсмехан Султан? Но, ведь никто из нас не причастен к этому. Султанша скончалась при тяжёлых родах.

— Кто знает, что творится в голове самой Гюльрух? Она меня слегка настораживает, а её присутствие в Топ Капы может обернуться интригами, которые мне вовсе не нужны. С её матерью Эсмехан Султан мы были близки, но она была опасной и обозлённой женщиной с очень изворотливым и властолюбивым характером. Боюсь, как бы Гюльрух этого не переняла от неё.

— Не думаю, что Гюльрух Султан такова,— отрицательно качнула головой Айше Султан, отчего удостоилась снисходительной улыбки матери, которую умиляло стремление её дочери всех защитить. — Она сломлена смертью матери, грустна и молчалива.

— Ладно, не будем о ней. Кстати, ты знаешь, что сегодня в Топ Капы приезжает Фатьма Султан, её тетя?

— Фатьма Султан? — ошеломлённо переспросила та.

— Я тоже была изумлена, когда на днях получила от неё письмо, в котором она сообщила о своем намерении присутствовать на свадьбах, а, главное, поддержать Гюльрух после смерти Эсмехан Султан, — с явным недовольством в голосе ответила Шах Султан. — Все в Топ Капы слетаются…

Покои в Топ Капы, выделенные Хюмашах Султан на время празднеств.

Хюмашах Султан, опустив русоволосую голову, тоскливо наблюдала за тем, как швеи кружили вокруг неё, заканчивая работу над платьем. Оно, кажущееся воплощением изящества и благородства, было глубокого тёмно-синего цвета, который так любила госпожа, со вставками на груди из витиеватого чёрного кружева.

Швея случайно уколола её иголкой и, вздрогнув, Хюмашах Султан одарила её возмущённым взглядом льдисто-серых глаз.

— Осторожнее, хатун.

— Простите, госпожа.

Её словам вторил скрип распахнувшихся дверей и, надменно улыбаясь, в опочивальню вошла Шах Султан, сверкая в золоте и бежевом одеянии. Хюмашах Султан, увидев её в отражении зеркала, перед которым стояла, недовольно насупилась.

— Синий цвет тебе к лицу… — произнесла Шах Султан, рассматривая свою сестру. — Непривычно видеть тебя вне чёрных одеяний. Ты снова расцвела, Хюмашах.

— Синий — цвет тоски и грусти, — мрачно усмехнулась та. — Я выбрала его, дабы показать всей династии, что я чувствую и на что они обрекают меня.

— Сколько можно, Хюмашах? — закатив тёмно-карие глаза, вздохнула Шах Султан. — Если ты иначе отнесёшься к этому браку, то…

— Не желаю говорить об этом, — твёрдо оборвала её Хюмашах Султан.

— Что же… Готовься. Близится ночь.

Отчего-то ухмыльнувшись, Шах Султан степенно покинула опочивальню. Когда двери за ней закрылись, Хюмашах Султан шумно выдохнула и, раздражённо отмахнувшись от швей, осела на тахту.

— Оставьте меня.

Оставшись наедине с собой, русоволосая женщина нервно потёрла виски, чувствуя, как клокочет внутри неё раздражение и навязчивая меланхолия.

Хюмашах помнила рассказы матери, Михримах Султан, о том, как её силой выдали замуж за Рустема-пашу, её отца. Она говорила, что лила слёзы, умоляла, бунтовала, но всё было безуспешным. Долгие годы она привыкала к своему мужу, а после, когда у них было уже двое детей, наконец, полюбила его.