Впечатления

Пока в квартире мужа не закончен ремонт, моя коллега живёт у его родителей и каждый день приходит и жалуется, что ей там неудобно, тесно и к тому же съедают её продукты. Долго возмущалась, что съели грейпфрут. Как-то спросила у неё, что ты ходишь с набитым пакетом, что там носишь?

— Кефир, я хожу обедать к маме. А то выпьют мой кефир.

Двадцать семь лет, а ходит обедать к маме!

— Маме твоей ещё и на тебя надо готовить, не даёшь ей отдыха.

— А что ей делать после работы?

— К тому же она тратит свою зарплату, а ты говорила, что получает мало.

— Она же ещё получает пенсию. А свою зарплату я откладываю, трачу в редких случаях.

— А, что у тебя странное в прозрачном пакетике?

— Это я нарвала туалетную бумагу в нашем туалете. Рву-рву, слышу кто-то ручку дёрнул, думаю, наверное Кира идёт тоже рвать бумагу.

Тут я уж промолчала, потому что комментировать не имело смысла.

31 октября 2017 г.

Школа

В соседнем городке есть школа, конечно, не одна она. Эта же носит громкое — лицей! Но сад яблоневый только там. Не сказать, что очень большой, но деревьев больше десятка наберётся. Вы думаете, вот здорово, школьникам повезло, полакомятся яблочками. Но не тут-то было. Нет, яблоки есть и много, все яблони усыпаны, а сколько попадало. Разных оттенков: зеленоватые, желтоватые, с розовыми бочками. Все аппетитные, так и хочется съесть. Да съесть можно, но не детям. На то у школы нет лицензии! Поэтому такие румяные и наливные, такие полезные фрукты похоронены — отправлены гнить под землю. Именно. Вырыли ямы, сгребли туда яблоки, потом закопали…

* * *

Уже давно школы по-разному красиво называются. Но, несмотря на красивые слова, вряд ли есть что-то общее с той, например, в которой учился Пушкин. Хотя, кто их знает, как там было тогда. Но у нас в лицее сейчас в середине второго десятилетия ХХI века вместо ручки на двери в туалете у девочек привязана верёвочка. Краны, наверное, ровесники зданию, а ему исполнилось пятьдесят шесть лет. Текут периодически, а один из них так и вовсе не хочет останавливать воду, аж бедную раковину прорезала нет не трещина, а широкая буро-охристая полоса, не отмываемая от ржавой воды. Второй кран частенько подвывает, особенно, при ожидании, когда же польётся вода. Третий кран разбрызгивает воду, что лейки и пульверизатора не надо. Хочешь помыть руки или налить воды в чайник, а тебе, пожалуйте, примите душик, мол, вас несколько сбрызнем, чтоб не усохли.

Вы когда-нибудь видели пол из фанеры. Я так в первый раз. Здесь, в школе, точнее в библиотеке лицея. Когда-то, возможно, несколько десятилетий назад его красили. Потом для сохранности положили палас, но на весь пол его не хватило. Пыли он впитал похоже килограммы. Извлекли, изъяли, возможно, изничтожили. Теперь пол покрыт патиной. А, что, ведь модно! Патина эта — стёршаяся краска на фанерном полу. Да еще местами обнажились куски серой и светлой фанеры. Пока ещё светлой, но сереет она быстро. От пыли. Откуда эти куски? Под давлением ног, стульев, кресел отслаиваются пласты фанеры, ломаются, расщепляются.

31 октября 2017 г.

* * *

Библиотекарь подошла к зам. директору лицея по хозяйственной части.

— Можно сделать ксерокопию паспорта?

— Сколько листов?

— Четыре.

— О-о-о! У вас в библиотеке всё есть, — бросила она с таким видом, будто библиотекарь решила из её квартиры мебель вынести к себе домой, и тут же добавила снисходительно, — надо только заплатить семьсот рублей и вам настроят.

— Свои надо отдать?

— Конечно.

— …

* * *

— Как на работе?

— По-разному. На днях проводила урок о Великой Отечественной войне с 5-ми и одним 7 классом, так никто не смог ответить, что Великая Отечественная война — это часть Второй Мировой войны. Совершенно не знают, кода Вторая Мировая война началась и когда закончилась, понятия не имеют как начиналась.

Сегодня проводила мероприятие с 11Б классом, рассказывала о писателях-фронтовиках, которые были их ровесниками, когда началась Великая Отечественная война. Так совершенно лица непрошибаемые, равнодушные. Хорошо, что хоть не шумели, классный руководитель просила их перед тем, как уйти, чтобы слушали. Да, сидели тихо, но ничего до них не доходило. Это видно же. Один на первой парте улегся спать, а второй, рядом с ним постоянно в телефон смотрел и стал хихикать потихоньку. Я не выдержала и говорю: «Имей уважение к людям, которые своей жизнью рисковали, чтобы ты сейчас мог сидеть и смотреть в телефон». Он на несколько минут перестал ухмыляться, а потом, видимо, опять что-то в телефоне его увлекло.

— Какая тебе разница, — говорит мне приятельница. — Провела свой библиотечный урок и ладно.