Вперед и вниз

Поднимаясь на крыльцо черного хода, они услышали визг несмазанного засова, дверь осторожно приоткрылась, и изнутри спросили:

— Вам кого?

— Не тебя, — сказал Женьшень. — Отдавай нашего негра.

Щель увеличилась.

— А, так вы за ним? — сказал хозяин. — Ради Бога, берите.

Он исчез в глубине дома и вскоре вернулся вместе с Там-Тамом. Последний был сразу на пороге встречен приветственной оплеухой, на которую не поскупился Швеллер, и, улетев куда-то влево за дверь, загремел там ведрами, швабрами и всякой рухлядью.

— Разбирайтесь, пожалуйста, на улице, — спустя минуту попросил хозяин, вторично выпроваживая полуоглушенного африканца из своих апартаментов.

— А ты больше не воруй чужих негров! — рявкнул Швеллер, у которого сильно чесались руки.

— Принципиально не ворую никого и ничего, — сказал бородач, задетый упреком. — Я не такой человек. Он ко мне пришел, и я его впустил, просто из добрых чувств — вот я какой человек. А если что, забирайте. Больно нужен ваш негр, у меня вон есть два китайца. Хватает за глаза.

Швеллер взял беглеца за шиворот и поволок его к джипу. Женьшень шел за ними, насвистывая бравурный марш и в такт себе помахивая пистолетом, который он все еще держал в руке…

В подвале Там-Там был водворен на привычное место.

— Странный случай, — сказал, разглядывая его при свете, Швеллер. — Я вроде не слабо впечатал, а на роже никаких следов. Как ты думаешь, у негров бывают синяки?

— Должны быть, — уверенно сказал Женьшень. — Они ведь такие же люди, как мы.

— Но я ничего не вижу.

— Синее на черном трудно разглядеть. Да и бил ты неправильно. Чтобы посадить человеку фонарь, надо бить по-другому.

— Кого ты учишь бить?! Да мне…

— Тут главное не сила, а качество битья, культура. Может, проведем эксперимент?

— На ком?

— На Там-Таме, конечно. Других негров у нас нет.

— Ты хочешь снова его побить?

— Самую малость, он не обидится — это ведь не со зла, а для научных целей. Отцепи наручники. Ну-ка, Там-Там, встань здесь, напротив дивана, руки по швам — по швам, придурок! Ты что, в армии не служил? — приготовились… Вот так!

От полученного удара Там-Там приподнялся в воздух и, пролетев метра полтора, упал точно на середину дивана. Глаза его неподвижно уставились в угол комнаты, челюсть медленно отвисала.

— Техничный удар, — оценил Швеллер. — Победа чистым нокаутом.

— Теперь подождем результатов. Фингал будет по высшей категории.

— Что-то он никак не очухается.

— Надо побрызгать водой.

Женьшень отправился на кухню, набрал в кружку воды и начал брызгать на потерпевшего, а Швеллер тем временем принес из машины бутылку водки. Там-Там понемногу приходил в себя.

— Ты на нас не сердись, — сказал ему Женьшень, — наука, видишь ли, требует жертв. Вот стакан, пей, не бойся, это хорошая водка. Анестезия, ферштейн одер нихт?

Там-Там был слишком слаб, чтоб сопротивляться. В него влили полстакана водки, поставили на ноги и переместили на кухню, где все трое уселись за стол.

— Что там у нас есть — колбаса? Отрежь парню колбасы, ему надо подкрепиться, — распоряжался Женьшень.

— За границей все пьют, не закусывая, — заметил Швеллер. — Помнишь, как мы в Германии…

— Далась тебе заграница! Здесь вроде пока что Россия. Если ты хочешь, чтобы человек имел воспоминания о России, он должен пить водку на наш манер — иначе о чем вспоминать?

Жертва науки безропотно приняла внутрь вторую порцию, поперхнулась и зашлась утробным кашлем, который только усугубил засунутый ей в рот кусок колбасы.

— Плохо, Там-Там, очень плохо, — качал головой рассудительный Женьшень. — Тебе надо почаще тренироваться. Взрослый человек, а не умеет пить водку. Ну-ка, еще разок. Выдыхай воздух, а потом — хлоп. Вот так, смотри.

Они со Швеллером хлопнули по стопке.

— А теперь ты. Приготовились, выдыхай…

Тренировка продолжалась. Вскоре Там-Тама совсем развезло — руки безвольно повисли вдоль туловища, голова моталась из стороны в сторону, и он давно уже упал бы с табурета, не поддерживай его крепкие руки друзей.

— Человек человеку в натуре есть друг, товарищ и брат, — просвещал африканца Женьшень. — Мне по большому счету по фиг, какого ты будешь цвета. Будь хоть зеленым, хоть голубым…

— Хе-хе, голубым, — хрюкнул Швеллер.

— Не придирайся к словам… Будь ты хоть всех цветов радуги, но веди себя по-человечески и уважай хорошую компанию. Ты не подумай, мы не изверги и не какие-то злые чечены, мы люди цивилизованные. Если я тебя стукнул слегка, то единственно ради эксперимента — мы ведь должны пополнять свои знания, прогрессировать, идти вперед… Кстати, как там синяк? Покажи… Ну, что я говорил? По высшему разряду, в пол-лица, а ты еще сомневался.

— Это опухоль, а не синяк, — возразил Швеллер.

— Спадет опухоль, и к утру будет чистый синяк. Надо сделать водочную примочку. Молодец, Там-Там, я в тебе не ошибся…

Он хотел похлопать негра по плечу, но как раз в этот момент подпиравший его с другой стороны Швеллер отпустил руку, чтобы наполнить стаканы, и лишенный поддержки друг, товарищ и брат с грохотом свалился на пол.

— Ему больше не наливай, — сказал Женьшень. — Хорошего помаленьку.