Вперед и вниз

Посидев еще с полчаса и обсудив события этой ночи, они засобирались по домам. Пьяного Там-Тама отнесли на диван, прицепили наручниками к трубе и заботливо укрыли одеялом.

— Умаялся, доходяга, — сказал Швеллер. — Сегодня получилась долгая прогулка. Свежий воздух, конечно, полезен, но ему он навряд ли пошел впрок.

V

Жил человек, которого звали Там-Там. Это было его ненастоящее имя, но его звали именно так, потому что его настоящее имя никому было не интересно. Он жил в самом центре самой большой и прекрасной страны мира, но жил здесь недолго, так что любовь к этой стране и населяющим ее прекрасным людям еще не успела глубоко укорениться в его сердце. Возможно, Там-Там попал сюда не в самое лучшее время (а когда здесь бывали хорошие времена?), а возможно, он еще не забыл другую страну в самом сердце тропического континента, где ему довелось появиться на свет и дожить почти до сорокалетнего возраста. Говоря правду, Там-Там жестоко страдал под игом непредсказуемых новорусских сатрапов, но держался он стойко, не плакал, не бился в истерике, каждый день ел лапшу и надеялся вновь стать свободным. По натуре он был оптимистом и как христианин (а Там-Там был крещен) знал, что все его беды не бесконечны, что страдания очищают и за них обязательно воздается, что к нему в нужный час возвратится его настоящее имя и — кто знает? — еще, может, будет начертано на обломках чего-нибудь преходящего. Суета все и тлен: придет время, и новые русские, постарев, перестанут быть новыми, их неумная злоба, коварство и жадность усохнут до размеров простой и беспомощной житейской мудрости, а вдали отсюда могучие воды Нигера будут так же нестись в океан, и на его берегах подрастет племя новых нигерийцев — сильных, умных, красивых и добрых, которые, не поминая прошлые обиды, протянут братскую руку помощи вконец оболванившейся России с ее ржавыми ракетами и несъедобной лапшой…

Чего-чего, а выдержки и силы духа Там-Таму было не занимать. В своей жизни он перенес немало лишений начиная с той давней поры, когда его родная деревня на юго-востоке Нигерии была сожжена, а вся семья расстреляна из «калашниковых» солдатами федеральной армии в ходе гражданской войны конца шестидесятых (его племя тогда воевало на стороне сепаратистской Республики Биафра, задавленной федералами не без помощи длинной руки Москвы). Сироте посчастливилось получить неплохое образование у миссионеров, что в дальнейшем после ряда мытарств помогло ему попасть на госслужбу, а оттуда — в фиктивную лондонскую фирму, где ему отвели роль посредника в надувательском бизнесе, ориентированном большей частью на страны Восточной Европы. Катастрофической глупостью была поездка в Россию вместо встречи на нейтральной почве, но клиент казался достаточно жирным (и, что важно, с рыльцем в пушку), боссы решили, что он созрел, и смело двинули вперед проходную пешку — Там-Тама, — которая, однако, на сей раз не прошла.

Сидя в подвале, Там-Там на досуге обдумал свое теперешнее положение и пришел к выводу, что при любом исходе дела ему не поздоровится. Выкупив его, боссы наверняка заставят отрабатывать потраченные деньги, и он на многие годы попадет в кабалу; если же его бросят в России на произвол судьбы, он, вероятно, сможет подпортить кровь главным мошенникам, но его собственная участь — а также участь его оставшейся в Лондоне семьи — в этом случае окажется весьма незавидной. Снова и снова он приходил к мысли о побеге, но дальше начальной стадии этот замысел не продвигался — куда, собственно, он мог бежать без денег и документов, не зная языка и географии этой необъятной и ненормальной страны?