Вперед к нечеловеческой цивилизации? [Сборник статей]

Как бы там ни было, на смену классическому капитализму, базирующемуся на накоплении и сбережении, пришел строй господства центральных банков, бюрократии и олигополий, который еще называют финансизмом. Основная часть 40 трлн. долларов денежной массы, созданной за последнее десятилетие, пришлась на эмиссию Центральных Банков стран-эмитентов резервных валют, а именно ФРС, Банк Англии, Европейский Центральный Банк, Национальный банк Швейцарии, Центральный банк Японии и Национальный Банк Китая.

Не сложно заметить, что с начала текущего бизнес-цикла балансы ведущих центральных банков выросли за счет эмиссии валют более чем в два раза. Если на завершающей стадии предыдущего экономического кризиса глобальный ВВП составлял примерно 65 трлн. долларов, а денежная масса — 50 трлн. долларов, и соответственно соотношение между ними было в конце предыдущего кризиса примерно 0,75, то в настоящее время мировая денежная масса достигла 90 трлн. долларов, а объем глобального ВВП — примерно 80 трлн. долларов. Соответственно соотношение между ними 1,1.

В течение текущего бизнес-цикла центральные банки не только эмитировали беспрецедентную в истории массу финансовых средств, но и направили ее не домохозяйствам и нефинансовому бизнесу, а передали правительствам на покрытие государственных долгов и отправили в финансовые институты. Ключевым в данном контексте является слово «отправили», поскольку средства выделялись либо на беспроцентной основе, либо под 0,5 % годовых на произвольно долгий срок.

Это не могло не привести к беспрецедентному надуванию пузырей на всех основных рынках активов, включая акции, корпоративные ценные бумаги и недвижимость и сырьевые контракты, прежде всего на нефть и металлы. Фактически между динамикой роста фондовых рынков и объемами наращивания денежной массы центральными банками имеет место полная корреляция. Коэффициент корреляции не всегда характеризует причинно-следственные зависимости. Он показывает, прежде всего, синхронность показателей. Однако в данном случае низкие темпы экономического роста в сочетании с увеличением денежной массы, мультиплицированной сверхнизкой кредитной ставкой, и вызвали бум на фондовом и иных капитальных рынках.

Монетарное безумие породило никогда ранее не происходящие процессы. Конкретно центральные банки стали приобретать на эмитированную валюту акции первоклассных корпораций. По оценкам Банка Международных Расчетов в настоящее время Центробанки держат акции крупнейших корпораций на сумму 5 трлн. долларов. Например, Национальный банк Швейцарии имеет в собственности акции компании Facebook больше, чем Марк Цукерберг и ключевые сотрудники этой корпорации. А, например, Банк Японии входит в топ-5 крупнейших владельцев 81 из 100 крупнейших японских компаний.

Несмотря на беспрецедентные, не имеющие аналогов в прошлом объемы эмиссии и самые льготные в истории кредитные условия центральным банкам и финансовым регуляторам так и не удалось обеспечить реального ускорения экономик и их выход на нормальное циклическое развитие.

Ни для кого не секрет, что экономический рост в 2010–2017 гг. был обеспечен, прежде всего, за счет Китая. Страна отчитывалась о ежегодных темпах прироста ВВП на уровне 6,5–8 %. Однако, ведущие специалисты по Китаю, скептически относятся к статистическим показателям из этой страны. Они разработали изощренные системы перепроверки стоимостных статистических данных через натуральные показатели. Так вот, данные по реальным потокам нефти, черных и цветных металлов, закупаемых Китаем, показатели электроосвещенности Китая и состояния атмосферы, прямо связанные с промышленными выбросами, показывают, что реальные экономические темпы Китая падают из года в год и составляют сегодня порядка 3 % годовых с перспективой дальнейшего затухания.

Значительная часть не только экономических экспертов, но и политиков, особенно из числа оппозиции в ведущих странах мира, критикуют центральные банки за выбранный курс денежной эмиссии, попадающей в распоряжение финансовой системы, а не бизнеса и населения. Однако вся проблема в том, что в течение всего производственного бизнес-цикла ни бизнес, ни население не были готовы увеличивать свою кредитную задолженность, которая в значительной степени и вызвала кризис 2008–2009 гг., запущенный ипотечной задолженностью населения США.