Вперед, Команданте!

Пинсигуань – где китайцам повезло поймать японские колонны в узком дефиле и при своих подготовленных позициях в засаде. Чему способствовало головотяпство самураев, в тридцать седьмом двигавшихся по Китаю как немцы по Франции в сороковом – «головокружение от успехов» болезнь нередкая. Каким местом думал командир 21-го японского полка, отправив обоз без разведки и с малой охраной? И китайцы воспользовались шансом – которого больше им японцы не предоставляли, других подобных случаев не было. У советских же партизан таких «пинсигуаней» были десятки – особенно при отступлении немцев из Белоруссии, – и мы не называли это «великой победой».

«Битва ста полков» – единственное крупное сражение китайской Красной армии (НОАК) с японцами (будем честны, Особый коммунистический район лежал на отшибе, к северо-западу от основного театра военных действий, а потому японцам был малоинтересен – так что основную тяжесть боев с самураями до 1945 года вынесло воинство Чан Кайши). Вышеназванная битва же длилась с августа по декабрь 1940 года, в ней действительно участвовали со стороны НОАК даже не сто, а 115 «полков», общей численностью свыше 400 тысяч бойцов – по официальным китайским сведениям, 46 полков из 115-й дивизии НОАК, 47 полков из 129-й, 22 полка из 120-й. Очень странный состав – в нормальной армии дивизия имеет не более пяти-шести полков или частей, им эквивалентных, как, например, сейчас в Советской армии, в мотострелковой дивизии три мотострелковых полка, один танковый, один артиллерийский, один ПВО – итого шесть. Больше похоже, что эти «полки» были автономными отрядами партизан, ну а «дивизия» чисто административной инстанцией. О численности японцев точных данных нет, но упомянуты номера всего четырех пехотных дивизий (26-я, 36-я, 41-я, 110-я). Примем стандартную численность дивизии в 20 тысяч, по максимуму, что было у самураев в ту войну – все равно выходит, что китайцев было впятеро больше. Причем битва шла в очень невыгодной для японцев диспозиции: их силы были разбросаны по территории, в многочисленных мелких гарнизонах, охраняющих населенные пункты и, главное, коммуникации. Китайцы пишут о 1824 боях, в которых удалось убить и ранить 20 900 японцев, сами же потеряли 22 тысячи бойцов (ну еще разрушено 960 километров железной дороги, а также сколько-то мостов, тоннелей). Судя по взятым трофеям (всего 5 тысяч винтовок), «разгромом» японских войск это никак не назвать. Зато советский военный представитель в Особом районе написал доклад, где констатировал «полную неспособность китайской Красной армии (НОАК) открыто противостоять даже второсортным японским вой скам». В результате китайцы захватили территорию (73 населенных пункта) – вернее, японцы решили временно оттуда уйти, но после вернулись и заняли все обратно, при этом жестоко истребляя китайское население: ответом самураев на «битву ста полков» стала «тактика трех всех: убить все, сжечь все, ограбить все». То есть с военной точки зрения эта битва стоит гораздо ниже успехов советских партизан – которым не единожды удавалось полностью уничтожить немецкий гарнизон, численностью до двух батальонов, при гораздо меньших собственных потерях.

И – все! После этого активные действия частей НОАК, за исключением редких вылазок мелких партизанских отрядов, прекращаются, как и боевая подготовка – по приказу Мао части 8-й и Новой 4-й НРА переходят на самообеспечение, то есть занимаются сельскохозяйственными работами и мелким кустарным производством – с очевидным результатом снижения боеспособности с очень низкого уровня до абсолютного нуля, намного ниже даже немецкого фольксштурма 1944 года – сравнение же с РККА, вермахтом или Императорской армией просто бессмысленно.

В итоге пришлось Китай от японцев освобождать – Советской армии, летом сорок пятого. История перевела стрелку – здесь мы дошли до Пекина, до берегов Хуанхэ. И не ушли из Маньчжурии – так что не пришлось товарищу Линь Бяо оттуда гоминьдановцев изгонять. Не получив маньчжурской промышленной базы, так и остался Особый район Китая невеликим анклавом, со слаборазвитой экономикой, крайне малочисленным пролетариатом и армией, «воюющей» на трудфронте вместо боевой подготовки (а еще с помещиками, кому крестьяне должны были платить налоги, и тотальным опиомокурением). Стычки с гоминьдановцами на границе Особого района были столь малозначимы, что даже сами китайцы постеснялись придумать им очередное цветистое название. Не было тут китайской Гражданки, на которой отличились вышеперечисленные личности, получив какой-то военный опыт. И не было тут Корейской вой ны – Корея наша вся целиком.