Вперед, Команданте!

Зато был Сианьский кризис пятидесятого года. Когда американцы сбросили на Сиань, столицу Особого района, свою первую атомную бомбу (вместо Хиросимы и Нагасаки, в истории здесь отсутствующих). Мао схватил смертельную дозу радиации и после помер от лучевой болезни. Ну а советские войска (вместе с союзными корейскими и маньчжурскими дивизиями) вошли в Циндао и Вэйхайвей и рванулись на юг, гоня гоминьдановскую сволочь от Хуанхэ до Янцзы. А китайцы на ту войну, свою войну, опять опоздали – части НОАК, от товарища Ван Мина, появились на фронте, уже когда наше наступление завершилось и мы возвращались домой. И вот там (за пять прошедших лет) отметились все четверо – в почти что мирное время, когда самым яростным наземным сражением была очередная стычка разведывательно-диверсионных групп. Статичная оборона на спокойном участке – это ценный военный опыт?

И сторона политическая. Мао умер – но дело его живет. Сталин был искренне оскорблен, когда прочел, что в той истории бывший капитан РККА Ким Ир Сен (который даже своему сыну, родившемуся в СССР в феврале 1941-го дал русское имя Юрий), став вождем, сразу начал избавляться в своем окружении от всех лиц «просоветских» взглядов (равно как и прокитайских, и всех прочих «чужих»). С точки зрения вождя, озабоченного собственной властью, поступок вполне понятный – но с точки зрения интересов СССР и мирового коммунизма, «нам такого нэ надо!» Сидит сегодня и здесь товарищ Ким в своем Пхеньяне – но разъяснено ему, что делать категорически нельзя, в Москве не поймут! И люди есть, кто примет меры, если товарищ решит в самостийность поиграть. Ведь Корея пока хотя и не союзная республика, но «ассоциированная», это вроде как на полпути, однако обязательства уже накладывает. Маньчжурия вон тоже в пятидесятом «ассоциированной» стала и лишь в прошлом году перешла в статус союзной. А у КНДР это еще впереди. И даже у Китая – посмотрим, лет через десять или двадцать. Потомки рассказывают, что якобы еще Мао просил КНР в СССР принять – а ему ответили: «Мы вас, конечно, любим, но не настолько же». Верно – в таком Союзе слишком большой был бы крен в сторону Китая – ну а если по частям, Маньчжурию уже приняли, с Синьцзяном разберемся, и еще «больше Китаев, хороших и разных»?

Оттого (одна из причин) Сталин и не спешил до сего дня окончательно решить китайский вопрос. Так как помнил, что такое китайское мышление, «мы центр мира». Ну и побудьте пока подвешенно-разделенными, а время на нас работает: Маньчжурия интегрируется в СССР, в Синцзян-Уйгурии мы все прочнее. Однако же все имеет границы – и вьетнамская война, в этой истории начавшаяся на десять лет раньше, была фактором решающим: единый Китай все ж противник гипотетический, в будущем, ну а США – это враг сейчас.

Пятая папка – наш герой. В прямом смысле – первый и пока единственный китаец с нашей Золотой Звездой. Ли Юншен, из крестьян, год рождения 1924-й. С 1949-го – в 10 й Новой армии НОАК, в учебном батальоне – знающему человеку это многое скажет. Десятая армия формировалась в Маньчжурии – и в состав НОАК входила лишь номинально, реально же подчиняясь советскому военному командованию. В ней практически не было ветеранов Великого похода и прочих китайских побед – зато офицеры и политработники в большинстве наши (особенно в первые годы), вели с личным составом интенсивную работу в духе «вместе с СССР и за победу коммунизма». И простых новобранцев брали в оборот в полковых учебках – а учебный батальон армии замышлялся как первичная кузница будущих командных кадров, или же китайской версии «товарищей куницыных», там инструкторами были не только наши, но и германские «камрады» (вроде штаб-фельдфебеля Вольфа, уже знаменитого на всю армию Народного Китая – его именем сержанты нерадивых бойцов пугают). И надо полагать, товарищ Ли Юншен с самого начала себя хорошо показал – раз попал в этот батальон и всего за год стал помкомвзвода (по-нашему младший сержант – для китайца после года службы очень высокий чин!). В одной из «русских» рот, что тоже показатель, – к немцам загоняли тех, в ком видели будущих строевиков, ну а к нашим – уже на «спецназовскую» перспективу. Наверное, там товарищ Юншен и русский язык выучил – как в документе написано, «владеет свободно, включая военную терминологию». Что очень ему помогло, когда в Академию Фрунзе поступал. Равно как и – учебный батальон не средняя школа, но азы математики (баллистика!), геометрии (чтение карты), химии и физики будущий разведчик-диверсант знать обязан.