Вперед, Команданте!

Соединенные Штаты полны решимости предпринять все необходимые меры для наказания виновных и недопущения впредь подобных преступлений по отношению к американским гражданам и мирному населению Гватемалы. И ожидают встречных положительных шагов от вашей страны. В случае же вашей неуступчивости вся ответственность за возможные последствия ляжет персонально на вас, сеньор президент.

И личный дружеский совет. Вам не кажется, что уйти добровольно и писать на покое мемуары – гораздо комфортнее, чем быть расстрелянным восставшим народом как диктатор и преступник?

У вас осталось совсем немного времени. И отсчет уже пошел!

Утром 17 июня над столицей Гватемалы появился самолет – не «Дуглас Си-47», сбрасывающий листовки, а громадный стратегический бомбардировщик В-36, опознавательных знаков не было видно, но и так общеизвестно, что «миротворцы» состоят на вооружении исключительно ВВС США[28]. Затем все, кто смотрел с земли, увидели, как от самолета отделился какой-то предмет, над которым раскрылся парашют. Сейчас вспыхнет атомное солнце – и не будет города Гватемалы. Ведь говорили гринго – что они без всякой войны сначала сбрасывают Бомбу на тех, кто вызвал их неудовольствие, а уже после спрашивают, войну объявлять или вы сразу капитулируете, чтобы еще сотню Бомб на свои города не получить?

– Давайте лучше укроемся в подвале, – произнес дон Педро. – Лучше быть осторожным трусом…

Да что он, железный, что ли? Эрнесто было страшно, и Бенито с Хосе тоже – но бежать вперед старшего намертво вколоченная дисциплина не позволяла. И винтовки мешались без ремней – соизволили наконец выдать, разрешив добровольцам записываться в «отряды ПВО». После того как на третий день вторжения неизвестный самолет сбросил бомбы на столицу, были убитые, сгорело несколько домов. Считалось, что волонтеры этих отрядов будут дежурить на улицах, нести караульную службу против воров и мародеров, а при бомбежке – разбирать завалы, тушить пожары, спасать людей до прибытия штатных пожарных и врачей[29]. Но к винтовке какой-то древней марки выдали всего пять патронов – «не в бой, больше не надо». И что такое винтовка против современного бомбардировщика – вот если бы «ахт-ахт», немецкую зенитку из кино!

Этот подвал – сойдет ли за бомбоубежище? Если этот каменный свод рухнет нам на головы… а дон Педро спокоен, лишь посматривает на часы. Три минуты прошло, пять, десять…

– Думаю, что уже можно выходить, – сказал дон Педро, – время, за которое Бомба должна упасть, уже вышло.

Бенито крестился и бормотал молитву. Эрнесто подумал, что в эти минуты, наверное, весь город вспоминал свои прежние грехи. Но откуда дон Педро знал – ведь гринго такие бешеные, и это всем известно!

– Видишь вон тот дом, в двух кварталах, – ответил дон Педро, – это советское посольство. И всему миру известно, что Сталин очень не любит, когда где-то обижают советских граждан. Четыре года назад такой же самолет ВВС США сбросил Бомбу на китайский Сиань, где тоже было русское посольство. Что обошлось гринго в авиабазу Синьчжун, Шанхайский порт и сорок тысяч пленных, которых русские прогнали по Пекину, как животных, напоказ. И в Вашингтоне утерлись и стерпели. Эйзенхауэр, может, и боевой генерал, но не идиот – чтобы из-за какого-то Арбенса всерьез дразнить русского медведя. Любопытно, что же они сейчас сбросили – опять макулатуру?

Этот вопрос не задавал себе лейтенант гватемальской армии Карлос Ортега – под командой которого были восемнадцать солдат и две зенитки «бофорс». После налетов «неопознанной» авиации, когда на столицу Гватемалы стали падать уже не листовки, а бомбы – пушки вытащили из арсенала и установили на холме Серрита-дель-Кармен, возвышавшемся над городом. Правда, открывать огонь дозволялось лишь по приказу военного министра – но лейтенант Ортега хорошо представлял, что такое атомная бомба. И всего год назад было, когда такой же бомбардировщик по секретной инструкции (существование которой у своих пилотов гринго категорически отрицали – но никто в мире не сомневался, что она есть) «случайно» уронил Бомбу на Париж[30] – правда, она тогда не взорвалась, уничтожать без войны столицу Франции даже для бешеных гринго было чересчур, но на своем «заднем дворе» США всегда вели себя гораздо наглее. Сейчас не будет города – и тысяч людей, и монастыря Девы Марии на вершине холма, и его, лейтенанта Ортеги, и его жены Долорес, и дочки Мерседес, которые сейчас в своем домике на улице Сан-Карлос, и президента Арбенса, и военного министра – а эти проклятые гринго прилетят на свою базу и будут пить пиво в баре! Но тем, кто уже фактически мертв – ведь от атомного пламени тут укрыться негде! – плевать на все запреты и земные законы.

– Огонь! – взревел лейтенант. – Во имя девы Марии! Чтоб вы сдохли, проклятые гринго!