Вперед, Команданте!

Ну а дон Педро внаглую блаженствовал на палубе, принимая солнечные ванны. Тем более что других пассажиров на «Принцессе Иоланте» не было – кроме экипажа только их двое. Однако Эрнесто показалось, что даже капитан, синьор Гальярди, относился к его наставнику – минимум как к равному себе. Так кто же вы, дон Педро, – бывший рядом уже десять лет, охотно учивший многим интересным вещам (которым ни в каком университете не научат), но неизменно молчащий, когда речь заходила о его прошлом? Как и подобает образованному человеку в двадцатом веке, Эрнесто Гевара был атеистом – но тут впору было поверить в слухи о «тех, кто правит миром», тайном церковном ордене, вроде масонов, розенкрейтцеров, тамплиеров, кого там еще?

– Ложь часто является одной из сторон правды, ну а правда – одной из сторон лжи, – усмехнулся дон Педро. – Думаю, что в конце этого нашего приключения ты узнаешь многое. В том числе и свое будущее, и мое прошлое. Одно могу тебе сказать сейчас: твой путь будет зависеть от твоего выбора. И никто не предложит тебе совершить что-то противное твоей чести. А пока не пришел срок – пользуйся спокойным временем, учись или отдыхай.

– А что было бы, если бы я женился на Ильде? – серьезно спросил Эрнесто. – Если вам ведомо будущее, то что записано там?

– Ты бы стал защитником бедных и угнетенных, строго в рамках законности и умеренности. Открыл бы при своей плантации лечебницу, где не брал бы платы с неимущих. Принимал бы в доме тех, кто зарекомендовал себя «левым», имел в шкафу томики Маркса и Ленина. Вел за столом разговоры и растил брюшко, умиляясь при виде своих милых детей и счастливой жены. Которая, перейдя в статус замужней дамы, быстро забыла бы о «труде на общее благо» и всецело посвятила бы себя семье. И, как в романе, «прожили долго и счастливо и умерли в один день» – если только в вашей стране не сел бы кто-то вроде дона Сомосы, при котором даже думать о неположенном смертельно опасно. Тогда – ты видел, что было в Гватемале. Где большинство казненных по приговорам военно-полевых трибуналов или просто убитых без всякого суда были вовсе не коммунисты, а «подозрительные», чья вина зачастую была лишь в инакомыслии – или кто просто под руку подвернулся. И как тебе такой выбор, мой мальчик?

– Не хочу, – ответил Эрнесто. – Знаю, друг Альберто сейчас преуспевающий доктор в Каракасе, меня не понял. Да и Рохо тоже – был с ним разговор. И для кого-то из моих «гвардейцев» тоже, наверное, после их детства предел мечтаний – найти себе рай земной. Но это будет как в Коста-Рике – идиллия, а под ногами спит вулкан. Или как у Уэллса элои – поют и танцуют под солнцем, не думая о том, что будет ночью. Хочу сам владеть своей судьбой! Только Ильду жалко – она хороший человек и никому не желала и не делала зла. Если бы мы обвенчались и она приняла бы аргентинское гражданство – наверное, тогда ее не посмели бы тронуть.

– А после ты бы встретил другую. Которой был нужен не хозяин плантации, а Команданте революции. Как в том фильме, что мы в Буэнос-Айресе смотрели.

– Это правда, что синьора Смоленцева – не только в кино, но и в жизни героиня?

– Знаешь, у русских настоящий культ героев после этой Великой войны. Высшей наградой считается Золотая Звезда – имеющих ее в СССР больше десяти тысяч. Есть те, кто был награжден дважды, – таких чуть больше ста. Единицы имеют три Звезды. Но также у русских весьма почитаются те, кого неофициально называют «апостолами», среди своих. Те, кто имеют Звезду, а также золотую медаль «За воинскую доблесть» – высшую военную награду Италии – и еще ватиканский орден Святого Сильвестра. Их всего двадцать или около того – и больше уже не будет.

– Почему?

– Потому что эти три награды получили те, кто поймал Гитлера. Взяли живым, вытащив из поезда, в котором он ехал с целым полком охраны. А до того эта же команда спасла папу римского из немецкой тюрьмы на острове в Средиземном море. И точно известно, что синьора Смоленцева была вместе со своим мужем минимум в последнем из этих славных дел. А до того была бойцом Гарибальдийских бригад – и уже тогда в ее честь была песня, которую сейчас можно услышать в Риме на военных парадах, считается, что слова сочинил сам Юрий Смоленцев, восхищенный красотой и храбростью своей героини-партизанки. Так что, наверное, та ее роль в фильме по роману прошлого века – лишь бледный отпечаток ее самой в реальности.

– Я слышал, есть еще фильмы, где она снималась? Про современность, а не прошлый век, – которые не показывали у нас в Аргентине. Хотел бы посмотреть!

– Посмотришь обязательно. В Италии, да и в Испании тоже, русское кино не менее популярно, чем у вас Голливуд.

– Отчего у нас не снимают про наше славное прошлое? Про времена Боливара – как наши страны тоже завоевывали себе свободу. Отчего мы должны у себя смотреть – фильмы о подвигах гринго? Где на экране они – люди чести. А в жизни, когда мы видим их рядом…

– Это называется пропаганда, мой мальчик. Ты еще увидишь, что они снимут про Гватемалу и Вьетнам.