Вперед, конюшня!

Прошла неделя. Сменились парики. Отношения с Афиной успешно развивались - она уже тихо ненавидела меня всеми фибрами души (что такое "фибры", я до сих пор не понимаю - наверно, они для души то же самое, что жабры для рыбы). Но, как известно, "от любви до ненависти один шаг" значит, от ненависти до любви путь такой же. Каждый день я упрямо шел на контакт и однажды получил то, чего так упорно добивался - по морде.

Удар был такой силы (оказалось, что нежная ручка Афины способна перешибать кирпичи), что Планетарий содрогнулся, облака разошлись, а высокая дверь дженеральского кабинета приотворилась сама собой. Мое лицо распухло и превратилось в набитую морду, из носа текла кровь. В глазах Афины даже промелькнуло сострадание. Эту маленькую промежуточную победу на переходе между ненавистью и любовью следовало отметить и закрепить. Я подождал, пока сойдет под глазом лиловый фонарь, отрастил и закрутил усы, как у бубнового валета (и стал бы на него похож, если бы не чуть-чуть лошадиная физиономия), купил дорогую бутылку шампанского "Мадам Помпадур" и опять отправился на последний этаж.

Афина печатала какой-то очередной приказ по Планетарию. Увидев "Мадам Помпадур", она вздрогнула и сделала сразу три ошибки в слове "трансцендентальный" ("трансцидинтальный"). Я поставил бутылку на стол и удалился, не говоря ни слова. На следующий день я пришел в приёмную с белой болотной лилией, и Афина сделала три ошибки в слове "еще" ("исче").

Судя по всему, приближалась развязка. Афина уже брала шоколадки прямо из рук, но пока отказывалась куда-нибудь пойти, где-нибудь посидеть и перейти на менее официальные отношения в связи с загруженностью на работе. (Все-таки, женщины всех цивилизаций и во все времена крутят динамо и делают из половых отношений проблему, и тот, кто думает, что в ямбическом триметре с этими делами обстояло как-то иначе,ошибается.) Тут требуется терпение, терпение и еще раз терпение.

От бригадного дженераля ничего не укрылось. Ему надоели ошибки в служебных документах.

"Кто этот малый?" - спросил он у Афины.

"Стажер-ассенизатор,- ответила Афина и опустила реснички.- Он мог бы быть нам полезен".

Вскоре я получил официальное предписание не шляться по коридорам без дела. В ответ я демонстративно стал шляться по коридорам с картонной папкой со словом "Дело". Дженералю Гу-Сину доложили о моей демонстрации, он оценил юмор: игра слов, понятно. И вызвал меня к себе. Я взлетел под облака, Афина подмигнула мне, открыла дверь, и я наконец-то вошел в этот вожделенный и недосягаемый Заоблачный кабинет.

На полированном столе дженераля стояла включенная электроплитка, над столом на стене висел портрет худющего лысоватого человека с козлиной бородкой.

Поговаривали, что портрет над столом - это ЗНАК, что перед каждой крупной операцией дженераль Гу-Син меняет на стене портрет, изучает лицо будущего врага или соперника. Лысоватый человек смотрел на меня в упор. Я еще не знал, кто это (это был портрет Дзержинского), но от его пронзительного взгляда у меня зачесалось под правой лопаткой.

Я не сразу заметил бригадного дженераля Гу-Сина - он стоял у окна спиной ко мне, держал в носовом платке эмалированную кружку и аккуратно поливал из нее невзрачный цветочек в горшке. Из кружки валил пар.

Цветочек, насколько я разбирался в ботанике, нескромно назывался бессмертник. Прозвище дженераля в Охране Среды было Гусь, он был из Тех легионеров, сорвиголов, если не сказать "головорезов", из тех диких гусей, которые спасли Рим.

"Вы кто по званию - сержант?" - спросил дженераль. Он даже не обернулся.

"Младший".

"Доложите о проделанной работе за истекший период, младший",- все так же спиной потребовал дженераль.

Я раскрыл папку. В ней лежал один-единственный лист с копией приказа об эвакуации Гончих Псов, а в левом верхнем углу шла косая стихотворная резолюция с моей подписью:

На свете нет преступней акции,

Чем приказ об эвакуации

До засорения канализации.

Бригадный джеиераль отхлебнул из поливной кружки глоток - оказывается, это был чай - зачем он мучает этот бессловесный цветочек, садист? зачем поливает его горячим чаем? упивается полной властью? - повернулся, даже не взглянул на меня, взял левой рукой листок, прочитал стишки на секретном приказе, подумал и наконец поднял глаза. Взгляд был колюч, как шприц доктора Вольфа. У меня зачесалась правая ягодица.

"Не пойму...- сказал дженераль.- Вы что, валяете дурака?" "Так... так точно".