Вперед, русичи!

Но баба Надя, заставив его вымыть руки, прогнала в кухню. После тарелки наваристого борща да доброго куска подогретого курника он с трудом вылез из-за стола. Стиральную машину собрал быстро, и она даже работала. А вот с телевизором, пока бабушка наводила порядок на книжных полках, попотел изрядно, но все же добиться приемлемого изображения на экране ему не удалось. Хотя звук был хорошим. Он бы так и продолжал эти попытки, если бы баба Надя решительно не выдернула шнур из сети и, строго покрикивая, не отправила его спать.

Так закончился первый день, проведенный Вадькой в двадцатом веке.

Так закончился первый день ожидания.

Глава 6. В библиотеке Грозного

Страшно хотелось есть, судорогой сводило промокшие ноги, но надеждам Ерохи не суждено было сбыться. И этот ход заканчивался тупиком. К непроглядной темноте подземелья он уже привык, а вот к холоду и голоду привыкнуть оказалось невозможно. Не первый раз уже в его голову приходила мысль: сесть на пол, в хлюпающую под ногами воду, прислониться к осклизлой стене, закрыть глаза и отдаться на волю Божью.

Радость оттого, что сбежал от стражи, давно уже прошла. Он даже был готов ругать себя за то, что убег, а не отдался на волю этих царских собак, как сделали остальные.

– Беги, сынок, – шепнул ему на ухо отец, когда проходили они мимо одного из многочисленных ответвлений подземного хода. И, не давая времени на раздумье, чувствительно толкнул его в спину.

Он и бежал. Стража отстала быстро. Да и не с руки было им преследовать одного, бросив всю оставшуюся группу землекопов. А он долго бежал, путая след, ныряя из одного перехода в другой, пока окончательно не заблудился. И теперь показалась Ерохе завидной участь остальных, они хотя бы были вместе. На миру, как говорится, и смерть красна. Хотя он и не верил догадкам отца, что вели их на смерть.

Где он теперь, отец? Где остальные? Где все люди? Где Москва? Как будто на дворе был не конец шестнадцатого века, а попал Ероха в мрачную, страшную сказку, кои сказывала ему матушка. Сколько он уже бродит по этим переходам, наталкиваясь только на подернутые сыростью стены, запертые двери да крыс. Сутки? Двое? Или уже целую вечность?

Внезапно вдалеке послышался какой-то шум. Уж не почудилось ли? Он затаил дыхание, перекрестился и стал напряженно вслушиваться в темноту. Нет, не пригрезилось, шаги и приглушенный разговор различались все яснее. Только звук шел, казалось, из-под ног, из стены. Вдруг на воде промелькнули блики пламени. Ероха пригляделся и увидел, что в стене у самого пола есть отверстие, как бы для стока воды. Он встал на четвереньки и убедился, что звук и свет шли именно оттуда.

Теперь, когда долгожданная встреча с людьми оказалась так близка, он забыл о голоде и холоде, только одна мысль запульсировала в голове: кто там? Спасение или… Стараясь шуметь как можно меньше, он начал протискиваться в узкий, но, как оказалось, довольно длинный лаз.

Ободрав плечи о каменные плиты, Ероха добрался до конца хода и осторожно выглянул. Лаз заканчивался неглубокой канавой, по которой неспешно журчала вода, а выше тянулся темный длинный коридор с невысокими закопченными сводами. Вот по нему-то и шли четверо. Впереди и позади два стражника с факелами в руках. А между ними какой-то старец, которого поддерживал мужчина в боярской шапке и длинном кафтане. Пламя факела колыхнулось, высветив сухую сгорбившуюся фигуру старика.

Царь! Иоанн! Грозный! Как молния поразила эта картина подростка. И он не удержался от вскрика. И крик этот громом разнесся под сводами. На секунду опешившие стражники тут же бросились к канаве.

Ероха отчаянно пытался протиснуться по лазу назад, но было слишком поздно. Наклонившись, стражник схватил его за волосы и дернул с такой силой, что только искры из глаз посыпались…

Стражники вытащили Ероху из узкого лаза, в котором тот застрял, и приволокли к царю. Иоанн лишь мельком взглянул на него и тут же гневно обратился к сопровождавшему боярину:

– Так-то, Никита Романович, ныне царскую волю блюдут, – несмотря на телесную старческую немощь, глаза его грозно сверкали, – в потайные ходы смерды забираются! Они скоро все тайники наши поразорят! Крепка ли Русь будет, коли порядка нет?

Стоявший рядом боярин, как разглядел ошалевший от страха Ероха, был также немолод. Внимая царским речам, он лишь спокойно склонил голову, как бы прислушиваясь, соглашаясь, и почтительно молчал, пока гнев того не поостыл.

– Намедни только последние работы закончили, – ответил он спустя время, – сам проверял. Знатно каменщики потрудились, и, не поверишь, ране в тех местах проходы были. Всех их вывели, подземелье очистили, в ум не возьму: откеле сей отрок взялся?